— Да, но… Мы остаемся здесь?
— Остаемся здесь? Я вас не совсем понимаю, миссис Беттертон.
— Я имею в виду, остаемся ли мы здесь или переезжаем в другое место?
Доктор Нильсон сразу стал уклончив.
— Ну, — протянул он, — это зависит от вашего мужа. Да-да, это в огромной степени зависит именно от него. Есть разные возможности, самые разные, но пока я не хотел бы углубляться в эти материи. Я бы предложил вам зайти ко мне еще раз — скажем, недельки через три, рассказать, как вы устроились и все такое прочее.
— А вообще отсюда можно выходить?
— Выходить?
— Я имею в виду за ворота, за территорию.
— Вполне естественный вопрос, — заявил доктор Нильсон с грубоватым добродушием. — Вполне естественный. Многие его задают по приезде. Но вся соль устройства нашего Учреждения в том, что оно представляет особый мир. Я бы сказал, что выходить отсюда просто незачем. Вокруг нет ничего, кроме пустыни. Я вас не виню, миссис Беттертон, большинство людей при появлении здесь испытывают те же чувства. Легкая клаустрофобия, как выражается доктор Рюбек. Она со временем проходит, уверяю вас. Я бы назвал ее пережитком оставленного вами мира. Вы когда-нибудь наблюдали за муравьями в муравейнике, миссис Беттертон? Весьма любопытное зрелище. Любопытное и поучительное. Сотни маленьких черных насекомых мечутся туда-сюда, усердно, истово, целенаправленно, а в результате — сплошная кутерьма. Это очень похоже на гнусный старый мир, от которого вы избавились. Здесь есть досуг, цель и сколько угодно времени. Уверяю вас, это воистину рай земной.
— Похоже на пансион, — сказала Хилари, вернувшись в свои апартаменты. Выбранные ею одежда и косметика дожидались в спальне. Одежду она повесила в шкаф, а все остальное разложила по своему вкусу.
— Очень похоже, — отозвался Беттертон. — Мне это тоже сразу бросилось в глаза.
Беседа получалась настороженной и напряженной. Над ними витала тень микрофона.
— По-моему, все в порядке, — намекнул Беттертон, — Я, наверное, просто вообразил черт-те что. И все же…
И все же, без труда догадалась Хилари, осторожность не повредит…
Все происходящее напоминало ночной кошмар. Хотя Хилари находилась в спальне с посторонним мужчиной, чувство неуверенности и ощущение опасности были столь сильны, что им обоим эта близость не казалась неприличной. Это было как при восхождении в Альпах, когда в маленькой хижине бок о бок спят и проводники и альпинисты. Спустя несколько минут Беттертон нарушил молчание:
— Ко всему этому надо просто привыкнуть. Давай постараемся вести себя как обычно — ну, как если бы мы по-прежнему были дома.