— Вот как? — почему-то удивилась Хилари.
— Ну да. Господи, вот это талант. Мне бы его мозги…
— Он странный тип, — сказала Хилари. — Меня он пугает.
— Торкил? Пугает? Да он мухи не обидит. Он в чем-то совсем ребенок. Жизни не знает.
— А меня он все-таки пугает, — стояла на своем Хилари.
— У тебя, похоже, тоже нервы сдают.
— Пока нет, но боюсь, что рано или поздно от этого никуда не деться. Том, держись подальше от Эриксена.
— С какой стати?
— Не знаю. Если угодно, так говорит мой внутренний голос.
1
— В Африке их уже нет, это точно, — пожал плечами Леблан.
— Точно?
— Все обстоятельства указывают на это. В конце концов, мы же знаем, куда их отправляют?
— Если их отправляют туда, куда мы думаем, зачем им вообще было лезть в Африку? Проще было назначить рандеву где-нибудь в Европе.
— Верно, но здесь это можно сделать совершенно не привлекая внимания.
— Мне все-таки кажется, дело в другом, — настаивал Джессоп. — Ведь с этого аэродрома мог взлететь только небольшой самолет. Без дозаправки он бы Средиземное море не преодолел, а в случае дозаправки его могли бы засечь.
— Mon cher, мы все прочесали — и нигде…
— Может быть, что-то в конце концов дадут поиски со счетчиком Гейгера[210]. Число самолетов, которые надо проверить, ограничено. Малейшие следы радиоактивности — и мы нападем на след.
— Да, если ваш агент сумел воспользоваться аэрозолем. Как всегда, слишком много если…
— Ничего, мы на них выйдем, — упрямо заявил Джессоп, — А вдруг…
— Что вдруг?
— Мы заранее решили, что они полетят на север. А вдруг они отправились на юг?
— Назад по собственному следу? И куда? Там только Атласские горы… а дальше пески.
2
— Сиди[211], ты клянешься, что все будет так, как ты обещал? Что у меня будет бензоколонка в Америке, в Чикаго? Это точно?
— Точно, Мухаммед, если, конечно, мы вырвемся отсюда.
— На все воля Аллаха.
— Ну, тогда будем надеяться, что воля Аллаха — чтобы у тебя была бензоколонка в Чикаго. А почему вдруг Чикаго?
— Знаешь, сиди, брат моей жены уехал в Америку и завел в Чикаго бензоколонку. Почему же я должен всю жизнь прозябать здесь — на задворках мира? Здесь, конечно, есть деньги, много еды, много ковров и женщин — но это не Америка.
Питерс задумчиво вгляделся в исполненное достоинства смуглое лицо. В своих белых одеждах Мухаммед являл собой величественное зрелище. Странные желания возникают иногда в людских сердцах.
— Не знаю, прав ли ты, — сказал он со вздохом, — но пусть будет так. Конечно, если все обнаружится…
Мухаммед улыбнулся, обнажив белоснежные зубы.
— Тогда смерть, для меня уж точно. Для тебя, сиди, может быть, и нет — ты человек ценный.