Они дошли до края террасы, откуда маленькая боковая дверь в стене вела на узкую уличку, змеившуюся вниз по холму в направлении порта.
— Здесь я и прошмыгну, пока никто не видит, — сказал Беттертон. — Пока.
— Счастливого пути, — напутствовала его Хилари.
Она стояла, провожая глазами Беттертона, который подошел к двери и повернул ручку. Дверь открылась, но он неожиданно отступил назад и замер. В дверях стояли трое. Двое из них подошли к нему, и один произнес:
— Томас Беттертон, у меня ордер на ваш арест. Вас будут содержать под стражей до оформления процедуры экстрадиции[229].
Беттертон резко повернулся, но второй полицейский отрезал ему путь к отступлению. Сменив тактику, неудачливый беглец расхохотался.
— Все это прекрасно, — заявил он, — но я не Томас Беттертон.
От двери отделился Питерс и подошел вплотную к Беттертону.
— Нет, — сказал он, — вы именно Беттертон.
— Вы хотите сказать, что последний месяц жили со мной бок о бок, называли меня Томом Беттертоном и слышали, как я сам себя так называл, — усмехнулся тот. — Но беда в том, что я — не Беттертон. Встретив его в Париже, я решил занять его место. Если не верите мне, спросите эту даму. Она явилась ко мне, выдавая себя за жену Беттертона, и я признал ее своей женой. Так ведь?
Хилари кивнула.
— Я поступил так потому, — продолжал Беттертон, — что, не будучи Томасом Беттертоном, знать не знал его жену. Я подумал, что эта женщина — и в самом деле жена Беттертона. Впоследствии мне пришлось выдумать этому более или менее правдоподобное объяснение. Вот и все. Это чистая правда.
— Так вот почему вы сделали вид, что узнали меня, когда просили меня подыграть вам! — воскликнула Хилари.
— Я не Беттертон, — самонадеянно усмехнулся тот. — Взгляните на любую фотографию Беттертона — и вы поймете, что я говорю правду.
Питерс шагнул вперед.
— Я видел фотографии Беттертона, — произнес он спокойным безжалостным голосом, непохожим на голос того Питерса, которого Хилари так хорошо знала, — и должен признать, что вы на них не похожи. Тем не менее вы именно Беттертон, и я это докажу.
Заломив Беттертону руку, он сорвал с него пиджак.
— Если вы Беттертон, — пояснил он, — у вас на сгибе правого локтя должен быть шрам в виде буквы Z.
Разорвав рукав рубашки, он продемонстрировал окружающим искомую примету.
— Вот, — сказал он торжествующе. — Двое лаборантов из Штатов готовы свидетельствовать в суде, что у Беттертона был этот шрам. Я знаю о нем, потому что Эльза написала мне, что вы сделали это на память.
— Эльза? — задрожал Беттертон. — При чем тут Эльза?