— Здорово! Значит, он носил с собой визитные карточки с липовыми фамилией, адресом и страховой компанией?
— Похоже на то.
— Как думаешь, зачем?
Хардкасл пожал плечами.
— Пока можно только предполагать. Может, собирал фиктивные страховые премии, может, проникал под таким предлогом в дома с какой-нибудь преступной целью. Он с равным успехом мог быть как аферистом и мелким жуликом, так и частным сыщиком. Мы ведь ничего о нем не знаем.
— Узнаете.
— Конечно, но на это уйдет время. Пока мы отослали в центральную картотеку его отпечатки пальцев. Хотим узнать, не водится ли за ним каких делишек. Если он есть в картотеке — хорошо, но если нет — дело дрянь.
— Частный сыщик, — задумчиво сказал я. — Это мне нравится. Открывает… возможности.
— Возможности — это все, что у нас пока есть.
— Когда предварительное слушание?
— Послезавтра. Чистейшая формальность. Объявят отсрочку за недостатком улик.
— А медицинское заключение?
— Удар нанесен острым предметом. Чем-то вроде кухонного ножа.
— Это снимает подозрение с мисс Пэбмарш, верно? — произнес я задумчиво. — Вряд ли слепая женщина сумела бы кого-нибудь убить подобным образом. А она действительно слепая?
— Да. Мы проверяли. Все точно. Преподавала математику на севере Англии. Зрение потеряла шестнадцать лет назад. Прошла обучение по системе Брайля и спустя какое-то время получила работу здесь, в Институте Ааронберга.
— Может, у нее что-то с психикой?
— Ага, помешательство на часах и страховых агентах, — усмехнулся Дик.
— Дикость какая-то. Не знаешь, что и подумать! — воскликнул я с жаром. — Такое можно встретить только в худших романах Ариадны Оливер или в лучших — Гарри Грэгсона, когда он был на вершине своей славы.
— Давай-давай, смейся! Ты ведь не жалкий инспектор криминальной полиции, которому поручили вести это дело… Тебе не надо отчитываться ни перед начальством, ни перед шефом полиции…
— Может, соседи что-нибудь видели?
— Сомневаюсь, — мрачно ответил Хардкасл. — Даже если бы пара бандитов в масках убила его на лужайке перед домом, а потом потащила внутрь, никому бы и в голову не пришло выглянуть в окошко. Это тебе не деревня. Уилбрэхем Крэсент — улица респектабельная. Прислуга, та наверняка что-то заметила бы, но к этому времени все они расходятся по домам. Даже с детской коляской никого не увидишь!
— И нет престарелого инвалида, который сидел бы весь день у окна?
— И не мечтай.
— А дома восемнадцать и двадцать?
— В восемнадцатом живет мистер Уотэрхаус. Он служит управляющим в адвокатской конторе фирмы «Гэйнсфорд энд Свэттенхем». А им самим довольно ловко управляет сестра, с которой он и живет. Про двадцатый мне известно только, что там обитает женщина, у которой около двадцати кошек. А я их терпеть не могу!