— Куда поставить? — осведомилась она и насмешливо спросила: — Надеюсь, вы уже все обсудили? Или вам еще что-нибудь принести?
Миссис Батлер молча придвинула старинную серебряную заварочницу к каминной решетке и включила электрический чайник. Едва он начал кипеть, она выдернула штепсель и, заварив чай, разлила его по чашкам. Миранда с прилежным и чуть манерным от старания изяществом обнесла всех горячими лепешками и сандвичами с огурцом.
— А вы знаете, что мы познакомились с Ариадной в Греции? — спросила Джудит.
— Я свалилась в море, — пояснила миссис Оливер. — Мы возвращались с экскурсии на острове, на море было весьма неспокойно, и вот у причала все это и произошло… Мне говорят «прыгайте, миссис», я смотрю — а причал находится жуть как далеко. Он, правда, тут же оказался прямо у катера, но я-то этого не ожидала, так что очень удивилась и прыгнула, когда он уже отскочил… — Она перевела дыхание. — В общем, Джудит больше всех старалась выловить меня из воды, и, в итоге, мы подружились.
— Так оно все и было, — подтвердила миссис Батлер. — К тому же мне очень понравилось ваше имя. Ариадна… Очень уж оно там пришлось кстати.
— Да, оно греческое, — сказала миссис Оливер. — И, между прочим, настоящее, а вовсе не псевдоним, как многие думают. Однако со мной так и не случилось ничего похожего на историю Ариадны[237]. Увы и ах! Мне так и не довелось быть покинутой суженым на греческом острове, увы и ах!
Пуаро поспешно пригладил усы, одновременно прикрывая улыбку, появившуюся, стоило ему только представить миссис Оливер в образе отвергнутой греческой девы.
— Ну, не у всех же имя влияет на судьбу, — заметила миссис Батлер.
— Разумеется. Тебя, между прочим, тоже нелегко представить в роли воительницы, отрубающей голову своему поклоннику. Ведь так там, вроде бы, все было? У Юдифи[238]и Олоферна, я имею в виду?
— Она совершила это ради свободы отечества, — заметила миссис Батлер, — и, если я ничего не путаю, заслужила всеобщее одобрение.
— По правде говоря, я не очень хорошо помню, в чем там у них было дело. Это ведь в Апокрифах[239]? Однако, если вдуматься, люди порой и в самом деле дают своим детям очень странные имена. Кто там вогнал кол в чью-то голову? Иаиль или Сисара[240]? Вечно я путаю, кто из них мужчина, а кто женщина. Впрочем, не так важно. Тем более я не припомню, чтобы кого-нибудь при рождении окрестили Иаилью.
— «Она молока подала ему в чаше вельможеской»[241], — раздался голос Миранды, которая стояла с чайным подносом, собираясь унести его в кухню.
— И не смотрите на меня так, — оправдывающимся тоном сказала Джудит Батлер подруге, — не рассказывала я ей про Апокрифы. Их этому в школе учат.