— Довольно необычно для современной школы, — удивилась миссис Оливер. — Мне казалось, им рассказывают только краткое содержание.
— Только не мисс Эмлин, — вставила Миранда. — Мисс Эмлин говорит, что теперь даже на проповедях читают не настоящую Библию, а осов… осов… осовре-ме-ненную, вот какую! А в ней уже нет этих… как их… литературных достоинств, вот. Поэтому мисс Эмлин и доносит до нас «прекрасную прозу, переходящую иногда в белые стихи „Авторизованной версии“»[242] — процитировала она учительницу. — А мне так даже очень понравилась история про Иаиль и Сисару, — добавила она мечтательно. — Хотя сама бы я никогда до такого не додумалась. Это же надо! Человек спит, а она его колом в висок!
— В самом деле? Ты очень меня утешила, — сказала ее мать.
— Ну а как бы ты все-таки расправилась со своими врагами, Миранда? — спросил Пуаро.
— Постаралась бы их не мучить, — равнодушно ответила девочка. — Было бы, конечно, сложнее, но, по мне, пусть лучше будет сложнее, чем делать людям больно. Я дала бы им какое-нибудь лекарство. Ну, от которого просто засыпаешь и видишь хорошие сны… Только уже не просыпаешься. — Она забрала со стола чашки и тарелку из-под сандвичей. — Я вымою, мама, — сказала она, — а ты покажи мосье Пуаро наш сад. В конце клумбы еще осталось несколько цветков «Королевы Елизаветы»[243].
Она вышла из комнаты, осторожно неся поднос с посудой.
— Поразительный ребенок, — сказала миссис Оливер.
— У вас очень красивая дочь, мадам, — сказал Пуаро.
— Это она сейчас красивая, а что из нее вырастет, одному Богу известно. Некоторые так обрастают жирком, что становятся похожими на упитанных свинок. Но сейчас, конечно, она словно древесная нимфа.
— Неудивительно, что она так любит «Сад в карьере».
— Иногда мне хочется, чтобы она любила его не так сильно. Место уединенное, мало ли кто туда забредет. Страшно… Ох, да сейчас все время чего-то боишься. Поэтому… поэтому вы непременно должны выяснить, кто это сделал с Джойс, мосье Пуаро. Иначе мы всегда будем бояться за своих детей. Ариадна, будьте добры, проводите мосье Пуаро в сад. Я подойду чуть позже.
Она взяла две оставшиеся чашки и тарелку и удалилась в кухню. Пуаро и миссис Оливер вышли через стеклянную дверь в маленький садик. Он был точно таким, каким и полагается быть истинно английскому саду осенью. Кое-где на клумбах еще виднелись свечки золотарника[244], последние астры и гордые, словно изваянные из камня, бутоны красных роз. В них действительно было что-то королевское. Миссис Оливер тут же устремилась к стоявшей неподалеку от крыльца каменной скамье и, опустившись на нее, жестом пригласила Пуаро сесть рядом.