Пуаро не сумел заметить ни единого намека на вольный стиль паркового дизайнера. На всем лежала печать традиции. Похоже, миссис Дрейк Майклу Гарфилду охмурить не удалось. Напрасно расставлял он свои сети. Ее сад так и остался обычным загородным садом с тщательно выкошенными газонами.
Дверь отворилась, и вошла миссис Дрейк.
— Прошу извинить, что заставила вас ждать, мосье Пуаро.
Снаружи в передней раздавался гул голосов, стихавший по мере того, как гостьи одна за другой, прощаясь, выходили из дома.
— В церкви намечается праздник по случаю Рождества, — объяснила миссис Дрейк. — Вот мы и собрали комитет, чтобы обсудить организационные вопросы и все прочее. Можете себе представить, насколько затягиваются подобные мероприятия. Кто-нибудь вечно против, или предлагает что-то более интересное, но зато совершенно неосуществимое. — В ее голосе проскользнула едва заметная жесткая нотка, и Пуаро живо представил, как Ровена Дрейк твердым и не терпящим возражений тоном разъясняет кому-нибудь полную нелепость его проекта. Из отзывов сестры Спенса и других местных жителей он уже успел понять, что Ровена Дрейк — натура крайне властная, из тех, от кого все ждут указаний, но которых никто не любит. И еще он подумал, что ее властность едва ли могла прийтись по вкусу ее престарелой, но от этого не менее своенравной родственнице. Впрочем, миссис Ллуэллин-Смайд затем и переехала в этот городок, чтобы быть поближе к племяннику и его жене, и вряд ли бы ей пристало жаловаться на то, что жена племянника принялась с неистовностью о ней заботиться, делая для нее все, что возможно сделать, не живя в ее доме. Миссис Ллуэллин-Смайд, вероятно, испытывала к Ровене весьма смешанные чувства — признательность за заботу и одновременно некоторое раздражение от чрезмерной опеки.
— Ну вот, теперь все ушли, — заметила Ровена Дрейк, когда входная дверь хлопнула в последний раз. — Чем могу служить? Что-нибудь еще, связанное с этим злополучным праздником? И зачем только я согласилась устроить его здесь? Хотя в других домах это вряд ли было бы возможно. А миссис Оливер по-прежнему гостит у Джудит Батлер?
— Да. Через пару дней, вероятно, уедет в Лондон. Вы с ней не были знакомы прежде?
— Нет, но книги ее мне нравятся.
— Ее, кажется, считают весьма хорошей писательницей, — заметил Пуаро.
— Так и есть. Вне всякого сомнения. К тому же она на редкость интересный человек. А, кстати, у нее нет никаких соображений о том, кто… ну, кто бы это мог сделать?
— Думаю, нет. А у вас, мадам?
— Я ведь уже сказала. Даже представить себе не могу.