— Потому что это практически невозможно. Единственный выход — чистосердечно во всем признаться.
— Если я скажу то, что вы хотите от меня услышать, это будет самая настоящая неправда. Завещание составила хозяйка. Составила и подписала. А затем она сказала, чтобы я вышла и его подписали другие.
— Имейте в виду: всегда найдутся люди, которые подтвердят, что очень часто миссис Ллуэллин-Смайд даже не знала, что именно она подписывает. Она далеко не всегда просматривала то, что давали ей на подпись.
— Ладно, тогда выходит, она не знала и что говорит.
— Дитя мое, — мягко проговорил Фуллертон, — у вас есть смягчающие вину обстоятельства: во-первых, вы никогда не привлекались к суду, это ваше первое дело, во-вторых, вы иностранка и не слишком хорошо владеете английским. Поэтому вы можете отделаться совсем небольшим или даже условным сроком.
— Все это неправда. Сплошная неправда. Меня засадят в тюрьму и никогда больше не выпустят.
— Вы несете вздор, — строго сказал Фуллертон.
— Лучше я сбегу! Сбегу и спрячусь, чтоб никто меня не нашел.
— Вас найдут, как только будет выдан ордер на арест.
— Не успеют, если бежать сейчас же. Мне надо уехать из Англии. На корабле или самолете — все равно. Нужно только найти кого-нибудь, кто продает паспорта и визы, или что там надо иметь… А дома у меня есть друзья. Есть люди, которые меня любят и помогут скрыться. Я изменю внешность, надену парик… буду ходить на костылях…
— Послушайте, — как можно убедительнее проговорил Фуллертон, — мне действительно жаль вас. Я поговорю с одним знакомым адвокатом, и он сделает для вас все, что в его силах. Но не надейтесь, что вам удастся скрыться. Вы точно ребенок.
— У меня хватит денег. Я скопила, — гордо заявила девушка и, помолчав, добавила: — Я знаю, вы желаете мне добра. Просто вы ничего не можете сделать, потому что связаны по рукам и ногам своим законом. Но кто-нибудь мне поможет. Кто-нибудь поможет. И спрячет там, где меня уже никто и никогда не найдет.
И пока ее действительно никто не нашел, подумал Фуллертон. Хотел бы он знать, очень хотел бы: где она сейчас?
Эркюля Пуаро провели в гостиную особняка «Яблони» и заверили, что миссис Дрейк не заставит себя ждать.
Откуда-то — насколько мог судить Пуаро, из столовой — доносился ровный гул женских голосов. В ожидании хозяйки дома Пуаро пересек гостиную и, подойдя к окну, принялся разглядывать сад. Это был на редкость опрятный и ухоженный, тщательно спланированный и старательно усмиряемый сад. Уже отцветали намертво привязанные к подпоркам буйные осенние георгины; едва теплилась жизнь в последних хризантемах, и из последних сил боролись с наступлением зимы одна-две упрямые розы.