, неровно подстриженные и унылые, служили дополнительной преградой для каждого, кто уже преодолел калитку.
— «Убежище Дианы»! — фыркнул Колин Лэм. — Скорее уж тогда «Лавровые кущи»!
Он оценивающе огляделся. Опрятностью «Убежище Дианы» не отличалось. Ни клумб, ни грядок с цветами. Только лохматые неухоженные кусты и специфический аммиачный дух — кошачий. Дом был в довольно запущенном состоянии, а желоба явно нуждались в ремонте. Единственное, о чем тут сочли нужным позаботиться, так это о парадной двери. Однако ослепительная лазурь, которой ее, видимо совсем недавно, покрасили, еще больше подчеркивала неряшливый вид дома и сада. На месте электрического звонка красовалось нечто похожее на ручку. Это «нечто» явно следовало потянуть, что инспектор Хардкасл и сделал. Где-то в глубине дома послышалось слабое дребезжание колокольчика.
— Совсем как в Моутед Грэйндж![17] — заметил Колин.
Через какое-то время послышались довольно странные звуки: нечто среднее между пением, бормотанием и речью.
— Что за черт? — вырвалось у Хардкасла.
Бормотание приблизилось к парадной двери, и стали различимы отдельные слова:
— Нет, дорогуша! Сюда, любовь моя! Умницы-разумницы, хвостатики, сюда Шах-шах-мими, сюда Клео. Сюда моя Клеопатра!
Слышно было, как хлопают двери. Наконец открылась парадная, и перед ними предстала леди в зеленом — неприятного болотного оттенка — потертом платье, когда-то называвшемся вечерним. Серовато-льняные волосы были уложены в прическу, вышедшую из моды лет тридцать назад. Шею украшала оранжевая горжетка[18].
— Миссис Хэмминг? — с некоторым сомнением произнес инспектор Хардкасл.
— Да, я миссис Хэмминг. Тише. Лучик, тише, дурачок!
И только тут инспектор сообразил, что на шее у леди вовсе не горжетка, а самый настоящий живой кот, причем далеко не единственный в доме. Следом появились еще три кошки, две из которых громко мяукали. Они нежно терлись о ноги хозяйки и поглядывали на вошедших. В нос инспектору ударил резкий кошачий запах.
— Инспектор криминальной полиции Хардкасл.
— Вы явились по заявлению этого типа из общества защиты животных[19]? Это возмутительно! Клеветник! Я уже написала на него жалобу! — с жаром заговорила миссис Хэмминг. — Он утверждает, что мои кошки содержатся в условиях, губительных для их здоровья! Ложь, гнусная ложь! Я обожаю моих кисок, инспектор. Они единственная моя отрада. Я делаю для них все, что надо, абсолютно все! Шах-шах-мими! Дорогой, туда нельзя!
Шах-шах-мими, не обращая ни малейшего внимания на предупреждение хозяйки, прыгнул на стол и, спокойно усевшись, принялся умываться, изредка поглядывая на пришельцев.