И уж тем более не хочу, чтобы они мне об этом рассказали. Мне хотелось бы придумать все самой: и драму, и обстоятельства…
— Понятно. Да, теперь я вижу, что они… рискуют угодить в очередной бестселлер Ариадны Оливер!
— Иногда мне хочется вас убить. Какой цинизм! — Она задумалась и добавила: — А может быть, вы и правы.
— Но почему вы считаете это цинизмом? Такова человеческая натура или, точнее, природа творчества.
— Значит, вы хотите, чтобы я пригласила Джудит и Миранду к себе в Лондон?
— Пока еще нет, — ответил Пуаро. — Сначала я хочу убедиться в правильности одной моей идейки…
— Ох уж мне эти ваши идейки! А теперь моя новость — специально для вас.
— Мадам, вы меня интригуете.
— Ох уж эта ваша снисходительная улыбка. А ну как моя новость опрокинет вашу идейку? Что, если подделка, о которой вы так пространно сейчас рассуждали — вовсе и не подделка?
— Что вы такое говорите?
— Я говорю, что миссис Ап Джоунз Смайд или как там ее звали действительно написала к своему завещанию приложение, в котором оставила все свое имущество иностранке, и подписалась под ним в присутствии двух свидетелей, фамилии которых также значатся на этом документе. Можете намотать это на ваш замечательный ус.
— Миссис… Лиман… — повторил Пуаро, записывая фамилию в свою записную книжку.
— Совершенно верно. Хэрриет Лиман. Другим свидетелем был некий Джеймс Дженкинс. Последний раз его здесь видели, когда он уезжал в Австралию. А последнее, что помнят о мисс Ольге Семеновой — это то, как она уезжала в Чехословакию, или откуда она там родом. В общем, теперь концов не сыщешь.
— Насколько, по-вашему, можно доверять этой миссис Лиман?
— Не похоже, чтобы все это было плодом ее воображения, если вы это имеете в виду. Вероятно, она и в самом деле что-то такое подписывала. Потом ее замучило любопытство, и она при первой же возможности постаралась выяснить, что же это было.
— Она умеет читать и писать?
— Вероятно, да. Но я понимаю ваши сомнения. Старушечий почерк не всякий сумеет разобрать: сплошные углы да черточки. А если учесть, сколько разговоров было о дополнении к завещанию, не удивлюсь, если миссис Лиман решила, что это оно и есть, не сумев разобрать почерк.
— Подлинник… — проговорил Пуаро. — Но ведь была и подделка.
— Кто это вам сказал?
— Юристы.
— Да ну их!
— Нет, они просто так говорить не станут. И потом, они собирались представить суду заключение экспертизы.
— Да? — сказала миссис Оливер. — Ну все равно. Это очень даже легко объяснить.
— В самом деле? И как же?
— Наверняка через день-другой миссис Ллуэллин-Смайд либо повздорила со своей преданной славянкой, либо же помирилась с племянником и его женой, после чего, естественно, порвала или сожгла завещание.