В это время массовые репрессии происходили под лозунгом борьбы с троцкистами. Но разве троцкисты действительно представляли собой в это время такую опасность для партии и советского государства? Нам следовало бы вспомнить, что в 1927 году, накануне XV партийного съезда, только около 4.000 голосов было подано за трокистско-зиновьевскую оппозицию, в то время как за генеральную линию голосовало 724.000. В течение 10 дет, прошедших с XV партийного съезда до февральско-мартовского пленума ЦК, троцкизм был полностью обезоружен; многие бывшие троцкисты отказались от своих прежних взглядов и работали в различных отраслях, строя социализм. Ясно, что в условиях победы социализма, не было никакого основания для проведения массового террора в стране.
Доклад Сталина на февральско-мартовском пленуме ЦК в 1937 году „О недостатках партийной работы и методах ликвидации троцкистских и других двурушников“ содержал попытку теоретического обоснования политики массового террора под предлогом, что поскольку мы идем навстречу социализму, классовая борьба должна обостряться. Сталин уверял, что так учит история и Ленин.
В действительности Ленин учил, что применение революционной силы обусловливается необходимостью при сопротивлении эксплуататорских классов; причем это относилось к той эпохе, когда эксплуататорские классы существовали и обладали силой. Но как только политическое положение страны улучшилось, когда в январе 1920 года Красная армия взяла Ростов и, таким образом, одержала одну из важнейших побед — победу над Деникиным, — то Ленин дал указание Дзержинскому прекратить массовый террор и отменить смертную казнь. В своем докладе на серии ВЦИК 2 февраля 1920 года, Ленин мотивировал этот важный политический шаг следующим образом:[11]
„Террор был нам навязан терроризмом Антанты, когда мировые державы обрушились на нас своими полчищами, не останавливаясь ни перед чем. Мы не могли бы продержаться и двух дней, если бы ка эти попытки офицеров и белогвардейцев не ответили беспощадным образом. Это означало террор, но это было навязано нам террористическими приемами Антанты. И как только мы одержали решительную победу, еще до окончания войны, тотчас после взятия Ростова, мы отказались от применения смертной казни и этим показали, что к своей собственной программе мы относимся так, как обещали. Мы говорим, что применение, насилия вызывается задачей подавить эксплуататоров, подавить помещиков и капиталистов, когда это будет разрешено, мы от всяких исключительных леер отказываемся. Мы доказали это на деле“.