.
Резидент «Дон» слушал Теодоро, не глядя на него. Когда он закончил свою мысль, «Дон» уставился на него пронзительным, гипнотическим взглядом и торопливо заговорил:
— Нельзя быть наивным в разведке, Макс! Если вы даже и станете в правительстве Фигереса правительственным министром, то совсем утратите свои оперативные возможности, которыми вы располагаете сегодня. Да и Центр, я уверен, не даст санкцию на переброску успешного и везучего супернелегала, каким являетесь вы, в такую малозначимую страну, как Коста-Рика. Эта банановая с двухмиллионным населением республика не особенно интересует нашу разведку. Там есть советское посольство, и этого вполне достаточно. Так что набирайтесь терпения и готовьтесь постепенно к пока не скорому еще отъезду в Советский Союз.
Осмыслив сказанное, Теодоро тяжело вздохнул и нетерпеливо спросил:
— А почему нескорому?
— Учитывая ваше высокое дипломатическое положение и чуть ли не дружеские связи с высокопоставленными лицами Ватикана, Италии и Коста-Рики, Центру предстоит разрабатывать специальные мероприятия по выводу вас в Советский Союз. Поэтому Коротков просил вас дать свои предложения.
— Что он имел в виду?
— Прежде всего, надо найти предлог для долгосрочного отпуска.
Теодоро колюче посмотрел на «Дона» и, чтобы снять напряжение, прибег к излюбленному приему — использованию в таких случаях юмора и шуток, которые помогали ему избавляться от стресса:
— Передайте Короткову, что мы с Луизой — народ не банальный! В нас знаете, сколько разных кровей намешано?! И скифская, и индейская, и ацтекская, и испанская, и татаро-монгольская. А еще раньше — и хазарская, и печенежская. И в конце концов все это отлакировали братья-евреи…
Резидент «Дон» заставил себя улыбнуться.
— Так это уже не кровь, а ерш получается, — громко засмеялся он от своей же шутки.
— А от ерша, вы сами знаете, голова дуреет и рассудок мутнеет. Поэтому при возникновении опасности или каких-то подозрений к нам мы будем косить под дураков… А если говорить серьезно, то я попрошу у «своего» министра двухмесячный отпуск и мотивирую это необходимостью длительного лечения жены в Швейцарии после трудных родов. Это соответствует действительности, и об этом знает все мое итальянское окружение. Что касается официальных костариканских и югославских лиц, а также своих друзей, то я могу подкрепить это личными письмами в их адрес…
Немного подумав, Теодоро добавил:
— Для убедительности причин нашего отъезда и нахождения в Швейцарии просил бы открыть мне счет в женевском или бернском банке. Адрес нашего абонементного почтового ящика я могу потом сообщить своим близким связям в разных странах. А где-то через два-три месяца в переписке с ними я дам понять всем, что моя семья по совету швейцарских лечащих врачей жены намерена поселиться в Мексике на родине Луизы или в Бразилии, где у нас имеется земельная собственность. Вот такими могут быть мотивы нашего исчезновения из Италии.