— Не каркай, — хмуро сказал Грин, поднимаясь к пульту Терминала. — Знаешь, я тебя после прыжка сразу переключу на Марика, он при необходимости свяжется с компьютером активатора и запомнит точное время и координаты. Так будет проще…
— Ага-ага… — покивал я, подходя к арке Врат и замирая возле неё. — Запускай, говорю.
— Раскомандовался, — вздохнул Грин и напялил на голову пси-шлем.
Вскоре по залу разнеслись его команды и приказы, и я скорее почувствовал, чем услышал, как за стенами торопливо забегали операторы, механики, энергетики, готовя каждый свой аппарат к запуску генератора Маховика. Секунду спустя я услышал ровное гудение за левой стеной и почувствовал, как начал мелко вибрировать пол — значит гиперполя активированы и начинает набирать мощь и обороты ротор генератора Маховика. Я торопливо оправил на себе одежду, проверил, как затянуты тесёмки и подтяжки, помассировал мышцы рук и помахал ими, наклонился в одну сторону, в другую, сделал несколько быстрых разворотов и покрутил головой, после чего вздохнул, сбрасывая напряжение и приготовился — внутри Врат уже заколыхался, зашевелился воздух, он вдруг сгустился, стал осязаемым, плотность его возросла многократно.
— Капитошкин старый осёл, — вдруг раздалось в Зале, я бросил быстрый взгляд на Грина, он как-то беспомощно закусил губу, а я злорадно захихикал — правильно, так ему, пусть помнит, что на голове пси-шлем, который озвучивает любые мысли, какие только мелькают в голове, а не жиденькая копна длинных нечёсаных волос.
Я скосил глаза на боковые арки, все они были не в лучшем состоянии, видимо, мощь вырвавшегося Потока не прошла, не исчезла бесследно, как должна была бы, как учат труды физиков, изучающих законы и последствия применения темпоральной энергии. Видимо, она тоже имеет воздействие на физические объекты. Я покачал головой: в некоторых местах на арках Врат магнитные захваты были сдвинуты, чуть ли не сорваны, а сие было опять же теоретически невозможно, с одной арки кристалл был снят, на остальных кристаллы были все покрыты сеточкой из трещин, на одной из арок какая-то невероятная сила, вырвавшаяся из-под контроля, смогла отколоть кусочек от него, несмотря на то, что это кристаллы по крепости равны алмазам.
— Ну? — раздался вдруг резкий окрик, и я вздрогнул, обратив внимание, что начинаю повторяться, неужто и впрямь пора бросать всё и идти сюда в операторы-ремонтники. — Долго любоваться будешь?!
Я повернулся лицом к играющему и переливающемуся всеми цветами на свете Потоку, который на этот раз вёл себя спокойно, не буянил, не бросался, не рвался; во мне вдруг возникло неодолимое желание коснуться его рукой, но я себя переборол, взглянул ещё раз на переливы и сияние, вздохнул отчаянно, зажмурился как пловец перед прыжком в воду и шагнул вперёд. И в тот же миг меня схватила, скрутила и понесла в своём бешеном кипении, в своём водовороте дикая необузданная первозданная энергия, я ощутил, как она наполняет всего меня целиком, как пронизывает, как рвёт на куски, но от этого не больно, наоборот приятно, как растворяет в себе, и я становлюсь частью жизнетворной и смертоносной одновременно силы Вселенной — Времени, силы, которой подчинено всё живое и не живое, силы, равной которой нет и не может существовать. Быть частичкой Времени — это круто. Но ещё лучше — быть живым и пользоваться возможностью окунаться с головой прямо в центр этого водоворота, который силой своего течения несёт в себе всё существующее в этом мире. Кто-то тонет, кто-то выплывает, кто-то ждёт своего часа… Время вечно, и вечны мы — его хранители, его эмиссары. Внутри нас прошлое, перед глазами настоящее, а впереди за поворотом времени будущее… Какими же счастливыми мы должны быть от осознания того, что мы Мастера Времени. И Книга Судеб, которую пишет корявым почерком полуграмотный ангел, должна в соответствии с этим счастьем и знанием называться по-другому. Авось, когда-нибудь более смелые и предприимчивые, раскрывшие до конца секрет Времени и тайны мироздания, допишут её, захлопнут, наконец, и на обложке красивыми буквами выведут "Книга Мастеров", после чего неторопливо уйдут в откроющуюся перед ними Вечность. А тогда, друзья мои, начнется новая эпоха.