— Вон там, наверное, — прервал его размышления Штробль.
Впереди стальным антуражем и неоновой надписью сверкал бар «Бистро Сэмми». С первого взгляда стало понятно: уродливое сооружение, несмотря на всю «современность», совсем не вписывается в новаторскую, но удивительно прекрасную архитектуру здания. Клуфтингер где-то читал, что архитектор даже подал жалобу на «обезображивание» его проекта.
Оба заняли места на крутящихся табуретах у стойки так, чтобы просматривался нужный сектор зала регистрации. Бармен, определенно турок, подал карту напитков, по которой Клуфтингер рассеянно скользил взглядом, все внимание концентрируя на стойке авиакомпании, в которой Петер Шёнмангер заказывал билет. Внезапно его взгляд остекленел.
— Что? Три с полтиной за чашку кофе? — взревел он. — У вас цены, что, все еще указаны в дойчмарках?
— В аэропортах всегда так, — неуверенно попытался урезонить шефа Штробль.
— Быть такого не может! За эту цену я могу… — он быстро подсчитал в уме, — дома выпить сорок чашек! Ладно, скостим за электричество и воду, все равно получается тридцать. Они тут в своем уме?
Клуфтингер никак не мог успокоиться. По поводу цен он фонтанировал редко, как правило, не влезал в эту сферу, поскольку покупки совершала в основном Эрика. Но он прекрасно знал: евро восемьдесят за кружку светлого пшеничного пива после репетиции — уже являлось перебором. Такое он позволял себе только за компанию. Но три с половиной евро за чашку кофе — это уже ни в какие рамки! Он все больше входил в раж, к мучительному смущению своего подчиненного.
— Обычное дело, — прошептал Штробль, — не кипятись.
Но Клуфтингера уже несло. На время он даже забыл, зачем сидит в этом баре.
— Черт вас подери со всеми турками! Чашка прилагается к содержимому? Или вы продаете литрами?
Невозмутимый бармен наконец понял причину недовольства клиента. Похоже, на его веку это случилось не в первый раз.
— Послушайте, не я устанавливаю цены. Я только обслуживаю. Но если вам слишком дорого, возьмите воду. Всего два пятьдесят.
Клуфтингер задохнулся. Земля уходила из-под ног. Ему уже мысленно рисовалось, как он предъявляет статью за ростовщичество, и вдруг его осенило:
— Вы даете чеки?
— Разумеется.
— Прекрасно. Тогда маленькую воды. — Даже собираясь вывести спекулянтов на чистую воду, он не смел разорять контору на три с лишним евро. Принципы не позволяли.
Штробль с облегчением выдохнул застоявшийся в легких воздух: слава Богу, вроде бы пронесло.
— Почти половина второго, — постарался он отвлечь шефа. — Скоро наш объект должен объявиться.