Мертвеца в поле своего зрения Клуфтингер включил последним.
Труп лежал возле дивана, голова запрокинута, одна рука подмята телом. На шее синюшные полосы. Клуфтингер сглотнул — снова подступала тошнота. На мгновение он потерял над собой контроль. Конечно, ему давно известно о подобном, но сам он столкнулся впервые. Убийство. В его общине. В его понедельник. Так и подмывало выругаться! Ладно, осмотр еще не закончен.
Через некоторое время он опустил глаза и потер пальцами переносицу. Сеточка красных прожилок на его щеках проступила отчетливее. Так бывало всякий раз, когда он нервничал. Прикрыв веки, он постарался вызвать перед внутренним взором место преступления. Он обладал отличной памятью, некоторые даже утверждали — фотографической. Одно из немногих своих качеств, которым он гордился.
Мысленно еще раз прошелся по гостиной. Жертва явно сопротивлялась. Об этом свидетельствует…
Клуфтингер открыл глаза. Нет, что-то здесь не соответствовало, что-то в представшей картине мешало ему. Да, покойный боролся за жизнь. Об этом свидетельствуют сброшенные с низкого столика книги и журналы. Судя по следам, борьба разыгрывалась именно в этом месте — между стеллажом и диваном. И все-таки… Через мгновение он уже определил причину беспокойства. В конце комнаты перед большой раздвижной дверью на балкон не оказалось штор. Они лежали на столике рядом, новехонькие, едва распакованные. Клуфтингер резко обернулся.
Позади него на изготовку стоял Майер, который только и ждал, когда шеф обратится к нему.
— Вот это было на его шее. — Майер, качнув головой в сторону трупа, сунул ему под нос прозрачный пакет с уликой.
Там лежал шнур для штор. Желудок Клуфтингера снова взбунтовался.
Ничего подобного ему еще не приходилось видеть. Разве что по телевизору. Но здесь? Во вверенной ему коммуне Альтусрид, где все население-то — семь тысяч душ? Если эта новость разлетится…
— Прежде всего — никаких утечек в СМИ, — распорядился он.
Ему захотелось развернуться и уйти или хотя бы сесть, но он мужественно приблизился к трупу еще на два шага.
— Кто обнаружил труп?
— Сотрудник молокозавода.
— Он еще здесь?
— Нет, отпустили. Он был совсем плох, — удрученно сказал Майер и тут же оживился: — Но я записал его показания. Хотите прослушать?
Комиссар шумно вздохнул: ох уж этот докучливый Майер с его игрушкой!
— Лучше своими словами.
— Так вот. Тот взял у соседа ключ, поскольку Вахтер не вышел на работу. А этот Вахтер важная птица на заводе. Э… кто-то там «пищевых продуктов»… Секундочку!
Майер принялся возиться с диктофоном: отматывал, нажимал какие-то кнопки. Клуфтингер потерял терпение: