Что продолжает верить.
Я же — уже не верю ни во что. Я — просто борюсь…
Информация к размышлению
От автора
На днях — один грузинский националист сообщил автору этих строк, что Пётр I был… грузином. А украинское телевидение сняло передачу о том, что сыном грузинского рабочего является … Владимир Путин.
Но страшна не глупость отдельных людей, страшен настрой общества. Мир — стоит на пороге коренных перемен. Дала серьёзный сбой мировая экономика, поставлена под вопрос гегемония США, но заменить США некем. В экономике — продолжается потеря рабочих мест в производственной сфере, люди теряют работу не на время — а навсегда, так как их работу делают машины. Падает стоимость сырьевых товаров, при этом необоснованно завышается стоимость брендов, перекладываемая в гаджеты и потребительские товары. Появляются технологии, становящиеся угрозой целым профессиям — например, Uber поставил под вопрос существование профессиональных таксистов. Обостряется конкуренция в масштабе всей планеты — целые экономики, целые страны, целые народы борются за место под солнцем. Выезжать как раньше на достижениях прошлого не получается, технологии устаревают, и в их обновление надо вкладывать все больше и больше. Одна страна — уже не может, как раньше разработать автомобиль, тепловоз, самолёт. В отстающих странах невозможна новая индустриализация — современные технологии слишком сложны, чтобы их разработать с нуля, не имея за плечом научных школ и опыта предыдущих работ. Созданы и функционируют глобальные цепочки потребительской стоимости, и целые страны борются за то, чтобы попасть в них, получить технологии, построить у себя предприятие. И это не говоря о том, кто будет на вершине всего этого. Кто будет организовывать работу поставщиков, держать бренд и патенты, продавать — и получать самую большую долю прибыли.
Обостряется конкуренция и за людей. Сейчас — уже нет такого, что если человек покидает родную страну — то это навсегда. Люди живут на несколько стран, приезжают и уезжают. И вопрос в том, где они создают добавленную стоимость, где платят налоги, где тратят деньги и на что? Где покупается недвижимость, куда, на сколько и зачем приезжают туристы.
Но у нас, на постсоветском пространстве — мало кто об этом задумывается, мысли совсем о другом. Был ли грузином Пётр Первый и является ли грузином Путин? Где зародилось Великое княжество Литовское — на территории Литвы или Беларуси, и какой язык там был основным? Был ли король Артур казахом? Существовали ли на земле люди трёх метров ростом и были ли они казахами? Является ли украинская культура древнейшей, правда ли что украинцы научили русских есть горячую пищу и выкопали Чёрное море? Как русские украли у украинцев понятие «русь» и кем русские являются на самом деле — потомками мордвы, финнов или наследниками Золотой Орды? Всем вот этим вот неаппетитным, булькающим варевом — наполнены мозги наших бывших соотечественников, они судят и рядят, обижаются на бывших оккупантов, но при этом им не приходит в голову задать простой вопрос: а как им помогут ответы на приведённые выше вопросы? Что изменится от того, что Путин или Пётр Первый — грузины? Всем грузинам по сто долларов кто-то даст или что? А что изменится от того, что украинцы будут признаны древнейшей нацией в мире? Почему в голове, в общественном дискурсе именно эти вопросы, а не вопрос, например — почему самый богатый конгрессмен США имеет состояние в пять раз меньше, чем состояние президента Украины Петра Порошенко? Или как грузчик из Закарпатья Александр Ровт, эмигрировавший в 1985 году — стал в США мультимиллиардером. А кем бы он стал, не эмигрируй?