– Если Штибер считается родоначальником немецкой разведки в ее успешном практическом применении, – откровенно признался Николаи руководитель военного министерства Германии генерал Фолькенгайн, – то отцом организационной структуры немецкой военной разведки можно по праву называть вас. И неудивительно, что теперь вам подвластна вся система разведывательных органов в армии и стране. Все это стало возможным благодаря тому, что вы сумели сформулировать не только новую теорию разведки применительно к современной действительности, но и создали нечто большее – идеологию разведки. С чем я вас от всей души и поздравляю. Я всегда верил в вас и не ошибся!
Эти слова человека, который за многие годы совместной службы стал для Николаи, наверное, роднее отца, были для него высшей похвалой, затмевающей даже награды и похвалы кайзера. И прежде всего потому, что и он, и фон Фолькенгайн стремились по карьерной лестнице вверх не для удовлетворения своих амбиций, а для принесения наибольшей пользы своему Отечеству, какое бы оно ни было.
Реализуя обещанный кайзеру широкомасштабный план политической операции против заклятых врагов Германии, Николаи в период июльского кризиса все свои информационно-идеологические силы бросил на оболванивание своих соотечественников.
Перед самым началом войны в центре внимания германской прессы находились два события: убийство в Сараеве 28 июня и 48-часовой ультиматум Австро-Венгрии, предъявленный Сербии 23 июля. После убийства австрийского престолонаследника и его жены число статей многократно увеличилось. Так, «Берлинские ведомости» («Berliner Lokalanzeiger») напечатали ряд статей, в которых выразили общее впечатление от австро-венгерской ноты следующими словами: «резко, но справедливо. <…> Сербия исполнит австрийские требования или же погибнет», и т. п.
Хемницкий «Голос народа» задавался вопросом: «…Хотим ли мы победы? <…> Прежде всего мы сознаем свой долг бороться против русского кнутодержавия. Немецкие женщины не должны стать жертвами озверевших русских. Ибо если тройственное соглашение победит, то над Германией будет властвовать не английский губернатор или французский республиканец, а русский царь…»
Общее же настроение немецкого общества выразила «Военная газета»: «После того как наш кайзер перепробовал все средства для сохранения мира, для того чтобы уберечь немецкий народ от ужасов ожидаемой кровавой войны, благодаря хитрости и подлости наших врагов на Востоке и Западе… настало величайшее время, когда мы заставим почувствовать наш острый меч, время, которое осыпало нас ненавистью и завистью и которое мы должны встретить с божьей помощью и в гордом осознании справедливого дела…»