Расшаркавшись, дракон вновь помог с вещами, вернул Норману потраченные на номер деньги и перенес в свой дом.
«Тепло!» – мелькнула первая мысль в голове Тарьи. Она с интересом осматривалась и с сожалением отметила: драконы жили примерно так же, как остальные расы. Ну, только стены ярче, много вещей из металла и высокие потолки. По словам Мартина, наверху – взлетная площадка. Тарья проверять не стала: пошел снег, не хотелось продрогнуть.
Супругам отвели апартаменты на втором этаже. Норман намекнул, что жена любит засиживаться допоздна, поэтому помимо спальни им досталась смежная гостиная. Там хранилась коллекция разнообразных драконов – статуэток, картин, даже на росписи потолка реял крылатый ящер.
– Как они только тут спят? – задумчиво поинтересовалась Тарья, разглядывая спальню в оранжевых тонах.
– Традиции, – вздохнул лорд Шалл.
– Ой! – оборотница вздрогнула, когда в камине сам собой вспыхнул огонь.
Он показался ей необычным: ярче, выше, с голубоватым сиянием. Неужели драконий? Или Мартин приютил огненного элементаля?
– Стихийная магия, – пояснил проректор и указал на низкое, обитое узорчатой тканью кресло. – Поговорим?
Тарья тяжко вздохнула и подперла спиной дверь. Нервно сцепив пальцы, она медлила, а потом попросила обезопасить комнату от чужих глаз и ушей. Норман выполнил ее просьбу и приготовился слушать.
Оборотница тряхнула волосами, скинув иллюзию, и предстала в образе беловолосой Хранительницы. Подойдя к кровати, она, вперив глаза в покрывало, начала с простого:
– Я, наверное, последняя Хранительница. Способности передаются только по женской линии, а бабушка и мать мертвы. Их убили, теперь понимаю – по приказу императора Дарриуса. Вернее, мама сбежала и погибла сама, а бабушка… – Тарья сглотнула. – Я больше ее не слышу.
– Зачем императору их смерть? – По мнению Нормана, Хранителей следовало лелеять, а не уничтожать.
– Отказались служить, наверное. Но так и так смерть, – вздохнула Тарья. – Браслет, который ты мужественно выкрал, дарит безграничную подпитку энергией, черпает ее из чего угодно, даже из смерти.
Лорд Шалл чуть слышно выругался. Он начал догадываться, оборотница поняла по глазам.
– Но это еще не все, – Тарья сняла иллюзию с перстня. – С ним можно воскрешать мертвых и ходить между мирами. Нужна самая малость – принести меня в жертву и открыть Врата. Душа перейдет в перстень, не придется вечно упрашивать строптивую Хранительницу, – кисло улыбнулась оборотница.
– Садись, – Норман повторно указал на кресло. – Никто не услышит, а в ногах правды нет.
Однако сам он, вопреки упомянутой поговорке, не спешил опуститься во второе кресло и недвижной статуей замер напротив камина, сложив руки на груди. Плечо опиралось о столбик кровати. Старинная, с тяжелым балдахином, она казалась Тарье постелью королей. Наверняка монарх человеческого государства, в котором оборотница провела большую часть жизни, спал на такой же. Вот император Ангерд – нет. Разумеется, молодая женщина никогда не видела его спальни, даже не слышала об интерьерах дворца, просто опиралась на пристрастия реальской аристократии. Госпожа Ноэль как-то отправила юную преподавательницу за будущей воспитанницей. Та отказывалась ехать в пансион, необходимо было сопроводить строптивицу к месту учебы, вернее, заключения. Тогда-то Тарья впервые увидела быт, отличный от быта оборотней в Мрехе. Все же замок Шаллов специфичен, никто больше не сидит на подушках и не кутается в шкуры на диванах.