Проректор протянул руку, и Тарья, помедлив, положила ему на ладонь перстень.
Иллюзия с легким шипением спала, явив истинный облик артефакта. Норман поднес его к глазам, словно силился загипнотизировать. Как завороженная, оборотница наблюдала за тем, как на руках лорда Шалла вздулись вены, а затем искрящимся водопадом скользнули по телу руны. Такие некроманты выводили воском на груди во время ритуалов, но теперь они возникали извне. Приглядевшись, Тарья поняла: проректор колдовал. Губы не шевелились, лишь остекленевший взгляд выдавал активную работу мысли.
– Бездна! – восхищенно протянул лорд Шалл.
Он отвел свободную руку назад, и в ней возник жезл. Проректор осторожно коснулся его кончиком камня в перстне. Тот почернел, налился первозданной Тьмой, внутри которой, словно грозы других миров, бесновались всполохи огня.
– Нет, Тарья, – покачал головой Норман и бережно, уважительно погладил подушечкой пальца гладкую поверхность камня, – если бы он хотел повелевать мертвыми, нанял бы некроманта. Поверь специалисту в области магии смерти при нужном количестве энергии и знаний такое не проблема. Нет, ему нужно все: ты, браслет и перстень. Весь вопрос, зачем Дарриусу соединять их воедино. Может, ты просветишь, чем властителя Закрытой империи прельщает прогулка в Бездну?
Взгляд лорда Шалла обжигал.
Тарья покусывала губу и упорно отводила глаза. Пальцы сжимались и сжимались, пока костяшки не побелели.
– Тарья! – в голосе Нормана прорезались рычащие нотки.
Сейчас он как никогда напоминал оборотня – чуть заострившиеся скулы, характерный властный массивный подбородок, прищуренные глаза с тоненькой, едва заметной ниточкой зрачка. Однако и Тарья не обычный человек, не поддастся на угрозы.
– Решил покомандовать? – оборотница рывком забрала перстень и вернула на законное место.
Новая иллюзия надежно скрыла артефакт от посторонних глаз. Норман впервые видел, чтобы сложное заклинание творили так быстро. Казалось, Тарья не затрачивала никаких усилий.
– Так вот, лорд Норман Шалл, – оборотница плавной кошачьей походкой обошла вокруг фиктивного мужа и, благо рост в истинном облике позволял, ухватила его за ворот рубашки, заставив нагнуться. – Так вот, – шипящим шепотом повторила она, – не выйдет.
Оттолкнув проректора, Тарья мило улыбнулась и вольготно устроилась в кресле, скопировав позу Нормана во время первого знакомства: нога закинута на ногу, рука свешивается с колена.
Право слово, неужели она настолько глупа, чтобы ему верить?
Тарья мысленно фыркнула.
Ну да, искренняя забота, участие! Лорду Шаллу глубоко плевать на нее, при первой возможности он умоет руки. И правильно сделает, оборотница не видела причин, по которым ему следовало поступить иначе. Брак и хорошее воспитание – вот и все, что их связывает. Спасибо, ушла открытая неприязнь, только вот… Словом, Тарья привыкла к одиночеству, бесчисленным предательствам и скептически хмыкала при рассказах о друзьях, а тем более мужчинах, рискующих жизнью безо всякой выгоды. Одно дело вытащить из сугроба, другое – подставить голову под удар. На месте Нормана оборотница бы давно пошла к ректору и в ультимативной форме заявила о нежелании погибать ради какой-то девицы. Однако лорд Шалл отчего-то настойчиво желал помочь, с каждым днем все сильнее, чем, признаться, пугал. Тарья не любила поступков, которых не могла объяснить.