— Можешь позвать сюда того, кто хочет со мной встретиться? — спросил я Огнемета, бросив взгляд на Напасть.
— Не беспокойся, — ответил Огнемет. — Он сейчас будет.
— Здесь все как-то странно, — проговорил Напасть, прищурившись и глядя на небо. — Что-то тут не так…
— Это мир, который ты покинул, Напасть, — сказал я. — Это мир, где не все эпики готовы разрушать. Где некоторые становятся защитниками и сражаются с теми, кто стал убийцей.
— Не может быть! — Напасть развернулся ко мне. — Врешь!
— Ты знаешь свои способности, — продолжал я. — Ты знаешь, что и как делает Меган. Ты сам мне говорил, что ты — их хозяин. До этого ты требовал, чтобы я отрекся от того, кем являюсь. Что ж, я больше не отрекаюсь. Я один из вас. А теперь — только попробуй отрицать то, что видишь! Отрицать само существование этого места, этой реальности!
— Я… — Он ошеломленно уставился в темное небо, туда, где должна была висеть Напасть. — Я…
Мощные прожекторы осветили окрестности здания, где шли поиски выживших после некоего конфликта, в котором участвовали Огнемет и его команда. Послышались радостные возгласы — люди внизу увидели, что он стоит рядом со мной.
Треск… они радостно приветствовали эпика.
— Нет… — пробормотал Напасть, переводя взгляд с Огнемета на собравшихся внизу. — Он… он наверняка некая аномалия… вроде твоей Меган…
— Что, правда? — Оглядевшись, я заметил поднимающийся в небо со стороны города силуэт того, кого я ждал.
Он устремился к нам, и за его спиной развевался хорошо знакомый мне плащ.
Я схватил Напасть за отвороты рубашки.
— Смотри же! — выкрикнул я. — Смотри на мир, где эпики свободны от твоего порока. Смотри на того, кто летит к нам, — самого ужасного из всех них. В нашем мире он убийца, разрушитель. Смотри же, Напасть, — здесь Стальное Сердце считают героем!
Я выбросил руку в сторону, показывая на приземлившуюся на крышу фигуру.
— Это… — сказал Напасть. — Это не Стальное Сердце. Что?!
Я снова посмотрел на новоприбывшего — на его величественный серебристый плащ, мешковатые черные штаны, обтягивающую могучую фигуру рубашку. Это был костюм Стального Сердца, хотя на груди его теперь красовался какой-то символ. И только в этом единственном символе заключалась вся разница.
Но его лицо… я увидел перед собой добродушного человека, а вовсе не тирана. Округлые скулы, редеющие волосы, широкую улыбку и понимающий взгляд.
Это был Блейн Чарльстон.
Мой отец.
51
— Дэвид… — прошептал отец. — Мой маленький Дэвид… Я не мог вымолвить ни слова, не в силах пошевелиться.
Это действительно был он. В этом мире мой отец был эпиком.