Мальчик обиженно поджал губы, но согласно кивнул. Взрослые всегда стремятся сделать из всего тайну, оградив при этом детей. Но им почему-то не приходит в голову, что, например, в данном конкретном случае речь идет не о ком-нибудь, а о его маме.
— Хорошо… — Соскочив с высокого стула, Иван направился к выходу.
Плелся он очень неохотно, нарочито медленно. Но в итоге все равно оказался за дверью. Осмотревшись по сторонам в больничном коридоре и не обнаружив ничего интересного, Кирсанов подошел к окну. Подперев щеки кулачками, уставился на улицу, разглядывая снующую там взад-вперед многоликую толпу. У каждого прохожего, вышагивающего по тротуару, была какая-то своя личная цель. Свои мысли, свои интересы. Жизнь по-прежнему текла вокруг в привычном для нее русле. И никому не было дела до тех проблем, с которыми пришлось столкнуться какому-то там Ване Кирсанову. Впрочем, здесь мальчик лукавил. Нашлись ведь люди, протянувшие ему руку помощи, не оставшиеся безучастными к постигшему его несчастью. И один из них сидел сейчас как раз в кабинете заведующего отделением и решал вопросы, напрямую связанные с судьбой Ивана.
Федор Павлович действительно изложил уже доктору тот вопрос, ради которого он, собственно говоря, и пожаловал сегодня в клинику. Но и на это Игорь Карпович отреагировал более чем скептически.
— Поймите. — Эскулап закурил сигарету. Он внимательно выслушал, как ему показалось, экстранеординарное предложение депутата Государственной думы, а теперь счел целесообразным высказать собственную оценку. — Мы работаем по договору с частной компанией. Случись что с пациенткой по моей вине — я персонально, своей репутацией, своими деньгами отвечаю перед страховщиками.
Лавр помотал головой. Ему были вполне понятны опасения Игоря Карповича, но и сам визитер был подкован. Федор Павлович предвидел подобную постановку вопроса и в связи с этим провел половину бессонной ночи в рассмотрении всевозможных вариантов.
— Именно страховая компания в случае необходимости и даст санкцию на перевод, — успокоил он заведующего отделением.
Лавриков последовал дурному примеру собеседника, и теперь они уже курили вдвоем, попеременно пользуясь стоящей на краешке стола пепельницей.
— Перевод при такой тяжелой картине? — изумился Игорь Карпович.
— Будут предприняты все надлежащие меры.
— Но куда?
Лавр обнажил зубы в чарующей улыбке. В такой ситуации он не собирался доверять никому. Даже незаинтересованному на первый взгляд человеку. Но Федор Павлович отдавал себе отчет в том, что на любого доктора, и даже на этого, сидящего перед ним за рабочим столом, можно отыскать разные способы воздействия. Подкупить, запугать. Да мало ли что еще. Так к чему же неоправданный риск? Чем меньше народу будет знать о местонахождении Ольги Кирсановой, тем лучше.