— Заминка у вас, значит?.. — недовольно пробурчал чиновник, когда Мякинец честно, без прикрас, изложил ему нынешнее не очень-то обнадеживающее положение вещей.
При этом Кекшиев нервно открывал и закрывал крышку бардачка, расположенного под приборной панелью. Все только что услышанное, мягко говоря, не обрадовало Геннадия Цереновича.
— Заминка, — согласно кивнул Юрий.
— Ну что ж… — Кекшиев оставил, наконец, в покое злополучную крышку бардачка и откинулся на спинку сиденья. Губы чиновника тронула злорадная усмешка. — Я не напрашивался. С Хомутом тоже будет заминка.
Мякинец выпустил клуб сигарного дыма в раскрытое окно. Он ожидал подобной реакции от этого скользкого и изворотливого человека, прекрасно знающего цену себе и оказываемым им услугам. Но Мякинец обязан был брать быка за рога, ибо отказ от сотрудничества со стороны Кекшиева грозил неприятностями именно ему. Причем неприятностями крупными, так как исходили они непосредственно от такого могущественного и жестокого человека, как Касатик. Тут было над чем поразмыслить.
— А вот это напрасно, — попытался Юрий достучаться до благоразумия собеседника.
Но тот был настроен сегодня на иной лад. Как оказалось, отнюдь не мажорный.
— Напрасно какая-то сволочь убийственный слив в Интернет сегодня сделала, — злобно прошипел Кекшиев. — Там и твои Хартман и компания, и мое имя полощется, и наша договоренность засвечена… — Геннадий Церенович многозначительно помолчал и продолжил уже не столь гневно: — Слава богу, я никаких конкретных шагов без денег не сделал.
Мякинец был поражен. Он ничего не знал ни об Интернете, ни о том, как выразился чиновник, сливе, о котором сейчас шла речь. Выходит, ситуация не просто осложнялась с каждой секундой, но и грозила перерасти в самую настоящую катастрофу. Какое-то фатальное невезение преследовало их компанию. А может, чересчур опасные противники встали на пути?
— Это кто же постарался? — мрачно произнес Юрий.
— Какая разница? — В голосе Кекшиева сквозило откровенное пренебрежение. — Выясним… Но руки у меня теперь связаны, Юрик. Меня по партийной линии иметь будут после обеда. Так что не до уголовных элементов сейчас…
— Проскользнете, — поспешил приободрить высокопоставленного подельника Мякинец, выбрасывая в раскрытое окно толстый окурок и разгоняя рукой повисший в салоне густой дым. — Не впервой. Только уголовнички могут голову повредить за нарушенное слово, — не преминул ввернуть он в заключение.
Геннадий Церенович не особо отреагировал на это замечание. Он уже распахнул дверцу, намереваясь покинуть джип Юрия, но на мгновение задержался.