Ни Грей, ни Тим не двигались. Легче от этого Максу не становилось. Он продолжал попытки высвободиться из невидимых оков. Безуспешно.
Воронка опустилась, полностью скрыв Соню. И в тот же миг рассыпалась мириадами кровавых капель. Едва коснувшись поверхности земли, капли отскакивали обратно. Гравитация, похоже, также оказалась обездвиженной. Кровавая взвесь повисла в воздухе.
Соня упала на колени, запрокинула голову.
* * *
Эреб успел поймать Нокс в нескольких сантиметрах от копии Окуляра.
— Стой же, глупая!
Нокс зашипела, попыталась вырваться.
— Воительница ты моя. Не надо! Обычным способом мы туда никак не успеем добраться, а так, как ты предлагаешь… Не стоят они того. Ни один из них не стоит.
Эребу никак не удавалось успокоить кошку. Она извивалась, буквально вытекая из рук.
— Ну же, милая! Хватит.
Маленькие острые зубы больно впились в мягкий треугольник между большим и указательным пальцем. Нокс наконец высвободилась. Снова метнулась к Окуляру.
— Я сказал «нет»! — Эреб ненавидел себя за этот тон.
Нокс остановилась. Сжалась вся, сгорбилась, совсем не по-кошачьи. Хранитель потянулся к ней, но серая увернулась от ласки и, даже не взглянув на Эреба, медленно пошла в сторону архива. Больше её эта история не касалась.
— Ты гораздо лучше меня, родная. А-а-а-а!
Эреб схватился за голову, пряча уши, защищая их.
* * *
Соня кричала, не издавая ни звука. Ни одна капелька вокруг неё не сдвинулась с места, ни малейшего движения воздуха. Кровавое безмолвие и крик. Крик, разрывающий присутствующих изнутри.
У Грея на лице не дрогнул ни один мускул. Холодный шрам крепко сжатых губ.
У Тима глаза поблёскивали. То ли свет бликовал, то ли ещё что.
У Макса лопнул сосуд в глазу. Не один.
Соня кричала. В пронзительной тишине послышалось легкое потрескивание. Заметно похолодало. Багровые капли, те, что висели ближе всего к девушке, стремительно превращались в льдинки. Показалось? Да нет, началось какое-то движение. Льдинки вращались вокруг раскинутых Сониных рук. Из глаз тонкими струйками потекла кровь. Вращение ускорилось. Ещё, ещё. Льдинки срастались, превращаясь в «сюрикены». Замерли. И вдруг с силой вонзились в Сонины руки, разрывая нежную кожу, врезаясь всё глубже.
* * *
Эреб наконец оторвал руки от ушей. Крик тише не стал, но Хранитель привык к нему. Кровавый тюль, укрывающий Окуляр, таял. Каменная чаша снова наполнялась. Стоило последней капле вернуться в сосуд, как багрянец исчез. Воды Окуляра сияли кристальной синевой. Гладь застыла совсем ненадолго. Уже в который раз струя ударила в небо. Бледно-голубая, воздушная. Даже здесь, на заднем дворе архива, маленькая струйка из персонального Окуляра Эреба добивала до самых звезд.