Бежать сейчас — не вариант. Бежать потом — не вариант тем более. Грей судорожно хватался за невнятные обрывки идей, но всё без толку. Но вот что-то зыбкое, похожее на план. Можно добраться до машины, пока все увлечены наблюдением за окуклившейся девицей, но что дальше? Око — оно, как известно, всевидящее. Без денег далеко не убежишь. Того, что принесла Соня из штаб-квартиры, хватит от силы на пару дней. Да и то сомнительно. Опять финансовый вопрос. Так, не концентрироваться на проблемах! Искать решение!
Если повезёт и он успеет в Портсмут на паром до Бильбао, то это будет шанс. Испания, чужая территория, ни один комтур туда не сунется. У Грея отчаянной надеждой загорелись глаза.
Он начал понемногу сдвигаться в сторону Фиесты. Сантиметр, ещё, ещё. Внимания на него по-прежнему никто не обращал. Прибавил скорости. Можно, можно ещё быстрее. Перевернуться на живот, так ползти удобнее. Мерно, не думая, не оборачиваясь. Как в метро: рука — нога, рука — нога. Его уже не видно за склоном холма. Только бы никто не обернулся, не обнаружил пропажу. Не думать, мысль материальна. Ползти. Всего несколько метров. Грей уже почти поверил в то, что план сработает.
Два огромных чёрных глаза. Прямо перед ним. Как она тут оказалась? И опять, как в архиве: ожог, паралич. Чертова кошка! Голову сковало обручем боли. Терновый венок показался бы сейчас милым украшением.
— А не надо плохо думать о Нокс, — голос Эреба показался Грею скрежещущим лязгом. — Всё, дружок, отползался.
* * *
— Эреб! — наверное, впервые в жизни комтур звал кого-то от беспомощности.
Кокон с Соней поменял положение. Он встал вертикально, оборачиваясь всё новыми и новыми лепестками волн. Фигурка девушки внутри угадывалась с трудом.
Хранитель облегченно улыбнулся.
— Испугалась, каменюка.
Испуганная или нет, но каменюка приподняла кокон, немного покружила его в воздухе и плавно поставила на землю.
Соня открыла глаза, льдисто-синие.
— Хайре, малый!
От Сониного голоса не осталось и следа, лишь мутная вязь безликих звуков. Если закрыть глаза, и не определишь, кто говорит.
Только Эреба не удивила ни трансформация, ни странное приветствие.
— Хайре, патир! — в тон ответил Хранитель.
— О! Неужели, я слышу лёгкий намёк на уважение?
Второй раз Эреб ответить не успел, Нокс опередила. Очень резким и злым шипением.
В Сонином голосе (хотя вряд ли это был хоть в малейшей степени её голос) наметился явный сарказм.
— Смотри-ка, и серая здесь.
Эреб не намерен был терпеть подобный тон.
— Что тебе нужно?
— Да так, думал поздороваться…
— Поздоровался, молодец, даже приветствие древнее вспомнил. Дальше что?