Софийские рассказы (Калчев) - страница 184

— Да-а?

— Разумеется. Все законно.

— Тогда извиняюсь.

— Да, я хотела и повенчаться, но он мне отказал, чтобы не скомпрометировать себя перед новыми людьми… Ему прочат дипломатическую карьеру, и мы посмотрим, как дела пойдут дальше.

Я тихонько выскользнул за дверь и почти кубарем скатился по лестнице. С этой поры я перестал появляться в их квартире, потому что мне все время казалось, что они меня использовали как прикрытие, хотя я был в кружке простым секретарем и чтецом.

Месяца два я не показывал носа к Ивану Г. Иванову и товарищу Мичеву. Забросил вконец свое самообразование. Неприятно мне было думать и о налоговом управлении. А ко всему прочему жена моя постоянно допекала меня, спрашивая, как поживают молодожены, говорила и другие подобные глупости. Я молчал, терпел, стараясь подавить свое разочарование. Так продолжалось довольно долго, пока в конце концов не вышло наружу, как и следовало ожидать.

В конце марта меня срочно вызвали к товарищу Мичеву. Я даже не успел еще разнести по кварталу почту — письма, газеты, журналы. Подошел я к товарищу Мичеву и стал, как полагается, по стойке «смирно»:

— Слушаю, товарищ Мичев!

Он посмотрел на меня с усмешкой:

— Как дела?

— Все в порядке, товарищ Мичев.

— Готов ли ты опять заняться работой кружка?

— Конечно, — ответил я. — Главное, чтоб прошел фарингит у Топлийского.

— Оставь Топлийского в покое, — сказал товарищ Мичев, встав из-за стола и начав расхаживать по кабинету. — Мошенником он оказался.

— Что вы говорите, товарищ Мичев?

— Фактов сколько хочешь, — продолжал старый партиец. — Собрал все драгоценности этой самой неудачницы и удрал…

— Батюшки мои, ну надо же! — всплеснул я руками.

В это время в комнату вошла Игнатова, а следом за ней — слегка посеревший Иван Г. Иванов. Товарищ Мичев, обращаясь к нам, стоявшим перед его столом, сказал назидательным тоном:

— Начнете с первобытнообщинного строя… «Капитал» вам не по зубам… Игнатова будет проводить беседы, а вы ей помогать… И никакого отлынивания! Надо вести борьбу с невежеством!

Опустив головы, мы слушали товарища Мичева, и слова его проникали до самой глубины наших доверчивых сердец.

Когда миновала суровая зима и наступила солнечная весна, я сказал жене:

— Пришло время подумать о летнем отдыхе.

Она удивленно посмотрела на меня:

— Что это ты надумал?

Я объяснил ей, что люди уже записывают своих детей в пионерские лагеря на морском побережье и в окрестностях Рилы, где они укрепляют свое здоровье, чтобы потом успешно продолжать учебный год. Она посмеялась над моими словами и сказала, что лучшего курорта, чем Дряновский монастырь, нет нигде и вряд ли на всем белом свете можно найти подобное укромное местечко с рыбой и балканскими ягнятами, не говоря уже о козьем молоке и суджуке