— Странно. На что же ты живешь?
— Я неплохо зарабатывал, по машине разве не видно?
— Ну, да, да… Ты нездешний, я сразу поняла. Из Москвы, да? По разговору видно. А че сюда занесло?
Вот детективша хренова — все ей надо! Причем выстроит собственную теорию, ничего не имеющую с действительностью, и будет делиться домыслами в театре, выдавая их за правду. Только какой бы хитрой Люся ни была, он умнее, значит, и хитрее, Иннокентий караулил ее не зря.
— Дядя умер, оставил наследство, но оформление… о, сколько времени забирает это дело. Дома сидеть скучно, я нанялся в театр, другой работы не имелось. Но у вас неспокойно.
— Ты про что?
— Про софит. На моих глазах грохнулся прямо в кресло.
— Ой, не говори, — махнула рукой Люся с самым озабоченным видом, на какой была способна. Она вроде добровольной хозяйки в театре, а хозяйку заботит порядок в ее доме. — Черт-те что творится, прям мистика какая-то.
— Мистика в упавшем фонаре? По-моему, мистикой тут не пахнет, всему виной человеческий фактор.
Вот как хочет, так пусть и понимает, что он имел в виду под человеческим фактором — то ли безалаберность, то ли злой умысел. Она поймалась на удочку:
— Точно, фактор. Ходят слухи (а слухи идут исключительно от нее), что софит упал не случайно.
— Да ну! Вообще-то вам виднее, вы же давно работаете в этом театре, лучше знаете, кто чего стоит. И что слухи еще докладывают?
— Никому не скажешь? А то меня закопают…
— Я могила! — Для верности Иннокентий ударил себя кулаком в грудь. — Клянусь мамой, папой, братьями и сестрами — никому, никогда.
— Короче так: какая-то сволочь пооткручивала болты!
— То есть специально… сбросили на Боярову?
— В кого целились, я не могу сказать, — увильнула от прямого ответа Люся, — но упал софит на Сашку. И вот что интересно: не занятые в спектакле артисты бродили в тот день за кулисами. Почти всех я видела, еще подумала: какого черта приперлись на прогон? Репетицию своей хрени Пуншин отменил, чего им не сиделось дома?
— Так интересно же, что получилось у главного…
— Ой! — очередной раз махнула рукой Люся. — Ты не знаешь, какие это заразы. Что бы там ни получилось, хоть шедевр, им все не так будет. Раз их в спектакле нет, он заведомо плохой.
— Ох, Люся, теперь вы меня напугали. Это что ж выходит, в театре завелся преступник? Никогда бы не подумал, что артисты способны…
— Вот слушай меня: втихую на все способны! Наш главный — такого еще поискать надо, так нет же, втихаря заговор плетут, чтоб сместить его.
— Серьезно?! — ужаснулся Иннокентий. — А кого на его место?..
— Кого, кого… Пуншина!