— Сейчас самый сезон.
— Бабушка говорит, это потому что черни невозможно сделать прививку, от этого она только заболевает и разносит заразу.
— Вполне возможно.
Джереми запихнул в рот последний кусок пирога.
— Что-то разносчик не торопится, — сказал Конан. Он открыл рот, как будто хотел засмеяться, но не произнес ни звука. — Я ошибся.
— Что? — раздраженно буркнул Джереми, когда его снова отвлекли от чтения.
— Ошибся. Бабушка послала меня за примочкой. «Очищающее средство Соломона от кожной сыпи». Четыре шиллинга и шесть пенсов за пузырек. Она дала мне полсоверена. Я решил, что перекушу и скажу ей, что цена поднялась до пяти с половиной. Понимаешь?
— И что с того?
— Ну так вот, я зашел к Соломону напротив. Средство Соломона в лавке Соломона. Логично же, да? Средство Соломона — лавка Соломона. Но он ювелир. А средство Соломона продают за углом, на Сент-Клемент-стрит, у Харри! Аптекаря!
Конан снова беззвучно засмеялся.
— Пшеница высшего сорта продается на рынке в Труро от тридцать восьми до сорока шиллингов за бушель, — прочитал Джереми. — Но мельники просят от пятидесяти до пятидесяти двух шиллингов и семи пенсов. Правительству следует вмешаться, чтобы мельники не набивали себе карманы.
— Как думаешь, это правда? — спросил Конан.
— Что?
— Поражение французов. Все этому верят, а я — нет.
— Да, думаю, что правда.
Мать мальчика была гувернанткой Джеффри Чарльза, и Джереми помнил ее как застенчивую, тихую и замкнутую девушку, к которой кузен был сильно привязан, а дядя Дрейк — безнадежно влюблен. Как она могла породить подобное создание?
Разносчик поставил на стол еще одну порцию пирога с голубями. Конан снял очки, чтобы лучше видеть, и набросился на еду с жадностью умирающего от голода. Джереми расплатился и начал сворачивать газету.
Конан сказал что-то с набитым ртом, и Джереми не разобрал.
— Что?
— Большой прием в Кардью. Во вторник вечером. Продлился почти до утра. Все были на бровях. Дядюшка Джордж просто взбеленился. Еще бы!
— О чем ты говоришь? В чем дело?
Конан, не переставая жевать, посмотрел через стол на Джереми. Теперь до него наконец-то дошло, что его общество не доставляет удовольствия. Для Конана это было не впервой, но всё равно его это выводило из себя.
— В воскресенье Валентин приехал домой из Кэмбриджа. Ему нужен был предлог, чтобы устроить прием. Поражение французов. Леди Харриет уговорила дядюшку Джорджа. Валентин разослал всем приглашения. Целой толпе народу. Человек семьдесят или больше. Странно, что тебя там не было.
— Я уезжал.
— А твоя сестра там была.
— Клоуэнс? А, она же остановилась во Флашинге.