— Хм. Дайте встать, что ли. А то что-то лежа не думается.
Александр растянул пленку, позволяя ему подняться. Владимир вперил взгляд в стенку и опять замолчал. Потом внезапно хмыкнул. Потрескавшиеся губы растянулись в кривой улыбке. Затем он, вообще, зашелся в хриплом каркающем смехе.
— Выбор, говоришь, — продолжая хохотать, спросил зараженный. — Черт, — мгновенно успокоился он. — И это мне предлагает самая потрясающая женщина в мире? Символично? Не находишь?
Рада против воли вспыхнула.
— У тебя две минуты, — вмешался Александр, показательно постукивая пальцем циферблат часов. — Выбирай, пока можешь.
— Даже так, — протянул капитан и снова замолчал.
Никогда время не летело столь быстро как сегодня. Раде казалось, что она успела и вздохнуть-то только пару раз, а Вольный уже повторял вопрос.
— Останется хоть часть меня? — задумчиво спросил зараженный.
Партнеры молчали.
— Рада, посмотри на меня, — попросил он.
Любимова нехотя подняла глаза и мгновенно утонула в его болезненной нежности.
— Ответь. Я останусь собой?
Горло сжал спазм, но она сумела вытолкнуть из себя короткое:
— Нет.
— Что ж, тогда выбор ясен, — вздохнул он. — Ты поможешь мне?
— Да… конечно.
Что такое любовь?
Рада с легкостью могла ответить на этот вопрос буквально год назад. Тогда она ощущала себя наркоманкой только из-за желания быть рядом, ловила взгляд, радуясь ему словно наивысшему достижению. Жаждала поцелуя, мечтала о близости, сводящей с ума. Но оказалось, что все суждения — ошибка. Ведь ее чувства создали, насильно внедрили в сознание, сделав основополагающей частью души. А саму превратили в осколок, единственное стремление которого, быть целым.
Сейчас, смотря через пленку в воспаленные глаза зараженного, Рада ощущала свободу. От наваждения, в которое превратилась страсть к партнерам, от навязанной ответственности, от силы. А еще на миг, долю секунды она поняла, что значило любить. Просто любить. Без страданий и сумасшествия. Без постоянной готовности умереть.
Привязанность, едва родившаяся, но такая сильная, что колола болью, едва не сбивала с ног. Рада понимала, этот миг — единственное, что у них есть.
Ведь никогда запретная симпатия не перерастет во что-то большее. Потому как сила не дремлет, рвет грудь, выдирая даже память о невозможном. Еще чуть-чуть и она, Рада Любимова, лук тройки защитников вновь превратится в послушное орудие Сущности, чье предназначение — уничтожать зло. Даже если носителем зла является, пусть и на мгновение, бесценный человек.
— Давай я. Я справлюсь, — глухой голос Дарьи оглушал.
О да! Партнеры тоже ощутили, попали под лавину обжигавших чувств. Им так же больно, как и ей.