И тут я понял, что нужно сделать. Сделать, чтобы сохранить от неё хоть что-то.
Она была рада умереть у меня на руках, и именно для этого она пришла в эту темноту. Что бы встретится в последний раз, а для меня в первый и последний, видимо она раньше обращалась к своей родовой памяти, а её проводником был я, её приоритетным образом, её контактом с предками. Чаще всего таким контактом становится кто-то знакомый — бабушка, дедушка, мать, отец; иногда этот дух предков принимает образ друга, становится символом уверенности в благополучном исходе. Проводник приходит во снах, чтобы дать совет или предупредить об опасности. Но чаще всего это кто-то знакомый лично и того же пола человек, эльф, орк, разумный.
Я начал впитывать в себя её останки, через родство — искать совпадения и связи. Потом по связям восстанавливая её. Полностью восстановить не удалось, некоторые фрагменты были утеряны. Она теперь не смогла бы существовать отдельно от меня. Позже я её воскрешу, если у меня будет возможность самому выжить в этом странном месте. Может, кое-что исправлю в ней, замещу недостающие фрагменты, скопировав из себя, только бы добраться до полноценного мира, в котором будет доступная энергия.
* * *
Дальше я шел по этой ровной пустыне из тьмы.
Шел — это делал движения аналогичное ходьбе. А еще точнее, воспроизводил ощущение при ходьбе. Я сам себе напоминал обдолбыша, который куда-то идет (путь, дорога, из А в Б, шаг). Почему так? — Потому что не было никаких ориентиров, которые бы свидетельствовали о моем движении, но мне после безвременья нравилось даже просто ощущать себя идущим, стоячим, бегущим, сидячим, лежащим. Давление пустоты ослабло многократно. Разнообразие действий и ощущений не велико, но и это давало мне больше ресурса для пути. Можно было отложить мое закукливание в «семя».
Да, вот еще странность… Мое мышление разбилось на два потока, и этот второй поток выдавал мне параллельно картинки-образы по ассоциациям. Правда ассоциации не всегда были понятны (стена, обои, деревянная доска). С чего бы такое расщепление мыслей?
Это место уже не было безвременьем — время тут существовало. Возможно оно было не временем, а каким-то другим пространством, чем-то похожим на время. Какой-то общий знаменатель для протекания процессов, но отличный от того что было в моих мирах, в мире Арды и мире планеты Земля Александра Никитина. Воспринималось оно (время — не время) так же, но всё таки на каком-то другом глубоком уровне ощущений отличалось.
Я шел, механически переставляя ноги, уже не веря, что дойду. Рубеж принятия решения о закукливании снова маячил на горизонте. Мне казалось, что я нахожусь в огромной сфере — беличьем колесе, и сколько бы я не шел, ничего не изменится…