Чаадаевщина, своего рода интеллектуальный мазохизм, вообще пользуется большой популярностью у «демократической» советской интеллигенции (особенно московской и ленинградской). Интеллигент, по их мнению, всегда (то ли в облике Радищева, туберкулезного Чехова или англофила Чаадаева в халате под домашним арестом) ДОЛЖЕН осуждать «порок» и «зло», царящие вокруг. Пятьдесят писателей, поставивших свои подписи под заявлением Пен-центра, и выступили в этой традиции. Но почему именно в этой, хочется понять. Напрашивается единственное объяснение. Писатели, подписавшие обращение Пен-центра, выразили свою классовую солидарность с режимом «демократа» — писателя-музыковеда Ландсбергиса. Точно так же, как до этого они выражали и продолжают выражать свою классовую солидарность с режимом писателя Звиада Гамсахурдиа (сына писателя Константина Гамсахурдиа), с режимом писателя-филолога Тер-Петросяна… Я хочу сказать господам подписантам (язык не поворачивается назвать их товарищами), что мы живем в смутные суровые времена испытаний, когда следует поставить интересы нашего государства выше профессиональных классовых чувств. Во времена иноземных нашествий, смут и хаоса лучшие люди российской цивилизации следовали другой, куда более благородной традиции. Ломоносов, Державин, юный Пушкин с войсками на Кавказе и в Бессарабии, боевой офицер Лермонтов, боевой офицер Лев Толстой в Севастополе, военный врач Константин Леонтьев, вовсе гражданский Достоевский — примеров можно было бы привести немало, все они словом и делом защищали Отечество. Это есть, в отличие от чаадаевщины, наша основная мощная традиция. Ей следовали люди высокого качества таланта. Я присоединяю свою подпись к подписям авторов «Бородино» и «Войны и мира». Обращение же Пен-центра иначе, как предательским, не назовешь. Предательским по отношению к нашим солдатам. Петр и Екатерина, цари и, я уверен, даже декабристы (они выступали против формы правления Русским государством, но защищали его против нашествия Наполеона) прокляли бы подписантов-«демократов». Верно и то, что все они, от Петра и Ломоносова до Толстого и Достоевского, не были профессиональными интеллигентами. Они чувствовали солидарность прежде всего со своим народом, в который уходили глубоко корнями.
И не воображайте, пожалуйста, что вы незаменимы. Интеллигенция в нашу эпоху потеряла роль просветителя и идеолога. Указывать неграмотному народу дорогу сегодня не нужно. Мы живем в эпоху всеобщей грамотности и необыкновенного развития средств коммуникаций. Роль просветителя общества давным-давно узурпирована медиями (прессой, радио и телевидением). Одинокие тугодумы с фонариками не освещают больше дорогу массам слепых. Они сами путаются в потемках (и в СССР, и на Западе). Массы сами способны сегодня разобраться что к чему и без интеллигенции. (Закономерно, что безработная интеллигенция все более проявляет свою классовую буржуазную суть.)