Уилсон не оставил себе времени на контраргументы. Он вскочил и крикнул:
– Стюардесса! Стюардесса!
Его крик глухо разнесся по салону. Для верности Уилсон вдавил еще и кнопку вызова, потом снова крикнул:
– Стюардесса!
Встревоженная стюардесса уже бежала по проходу. Увидев лицо Уилсона, она остановилась как вкопанная.
– Там снаружи – человек! Человек! – закричал Уилсон.
– Что?
Он видел, как у нее натянулась кожа на щеках и под глазами.
– Посмотрите туда! Посмотрите!
Уилсон рухнул в кресло и дрожащей рукой указал на иллюминатор:
– Он ползет по…
Слова застряли у него в горле, превратившись в бульканье. На крыле никого не было.
Уилсона трясло. Он еще не поворачивался к стюардессе, а лишь видел ее отражение в стекле иллюминатора. На ее лице было написано полное недоумение.
Наконец он повернулся и посмотрел на стюардессу. Ее накрашенные губы шевельнулись, будто она хотела что-то сказать. Но она ничего не сказала, а лишь сомкнула губы и проглотила слюну. Потом на лице появилась фальшивая улыбка.
– Простите, – пробормотал Уилсон. – Должно быть, мне…
Он умолк, как будто сказал все, что хотел сказать. С другой стороны прохода на него с сонным любопытством таращилась девочка-подросток.
– Вам что-нибудь принести? – откашлявшись, спросила стюардесса.
– Стакан воды.
Стюардесса повернулась и ушла.
Уилсон глубоко вздохнул, отвернувшись от любопытной девчонки. Он испытывал такое же любопытство к самому себе. Неужели это он сейчас вел себя как сумасшедший? Еще хорошо, что его не захлестывали видения, от которых бы он вопил, бил себя кулаками по вискам и рвал волосы.
Он резко закрыл глаза. Но ведь на крыле был человек. Там действительно был человек. Уилсон не сумасшедший и не стал бы понапрасну звать стюардессу. И вместе с тем такое просто невозможно. Уилсон отчетливо это сознавал.
Он сидел с закрытыми глазами и думал о том, как бы повела себя Жаклин, если бы они летели вместе. Сидела бы тихо, онемев от ужаса? Или, наоборот, стала бы улыбаться, болтать о разных пустяках и всячески показывать, что ничего не видела? А что бы подумали его сыновья? Уилсон чувствовал, как в груди поднимаются беззвучные рыдания. Боже мой!
– Ваша вода, сэр.
Уилсон вздрогнул и открыл глаза.
– Вам принести одеяло? – спросила стюардесса.
– Нет, – покачал головой он и добавил: – Благодарю вас.
Его удивила собственная вежливость.
– Если вам что-нибудь понадобится, позвоните, – сказала она.
Уилсон кивнул.
Он сидел, держа в руке бумажный стаканчик с водой. За его спиной стюардесса вполголоса разговаривала с кем-то из пассажиров. Почему-то это обидело Уилсона, и он весь напрягся. Потом, стараясь не расплескать воду, полез в портфель, одной рукой достал футляр с туалетными принадлежностями, где лежало снотворное. Он растворил пару таблеток и выпил. Скомкав пустой стаканчик, Уилсон бросил его в карман для мусора, затем, не поворачиваясь к иллюминатору, задернул шторки. Было и прошло. Одна галлюцинация еще не означала, что он сошел с ума.