Взлетаю? Я с ужасом осознала, что окружавшие меня люди, продолжая свой странный напев, просто-напросто подхватили моё тело и укладывают на алтарь. Хотелось спросить — что происходит, возмутиться, вырваться, но тело мне не подчинялось. Я всё чувствовала, слышала звуки и запахи, но не могла даже зажмуриться по собственной воле.
Однако больше всего поразило другое — Рени не участвовавший в общем песнопении раздавал приказы… при этом его губы не шевелились! Да что уж там? Он даже рта не раскрывал! Вот только я вполне отчётливо слышала фразы: «На алтарь её», «Зафиксируйте руки и ноги», «Стен, отойди, ты закрываешь мне обзор, её сила должна идти напрямую ко мне…» И точно также ему отвечали и другие, вот только внешне они лишь кидали взгляд в сторону собеседника, при этом продолжая петь. А вот то обращение, что они использовать напрягло ещё сильнее: «…мой император…»
Бр-р-р… Рени император? Хм… Рендальф… А почему я об этом не подумала раньше? Хотя, мало ли Рендольфов на свете. Выходит, я была права в своих предположениях — им не нужны были деньги, им нужна моя сила, вернее, проснувшаяся во мне магия рода. Значит, там на корабле я не ослышалась, и Рени не только император, но ещё и магистр. И тут же, наравне с этой мыслью перед глазами возникли страницы из книги, на которых чётко виднелся текст: «…первоалтарь так же используется для ритуала изъятия силы…» В книге помнится говорилось, что таким образом наказывали магов-отступников, и так как эта тема меня не особо-то интересовала, то дальше не особо вчитывалась, как оказалось — зря.
«Как же я влипла…» — мысленно простонала я.
Хотелось стряхнуть наваждение, однако тело до сих пор было не послушным, в то время как хоровод чужих мыслей кружил у меня в голове, норовя свести с ума. Будучи в университете, я слышала о том, что некоторые, особенно искусные маги, способны общаться на мысленном уровне, и не исключено, что присутствующие вполне на это способны, но я? Как так вышло, что мне удаётся слышать всё это? Ответов на мои вопросы, увы, не было. Судя по всему, либо это галлюцинации, либо наша связь односторонняя: я их слышу, они меня нет. Попытки взять контроль над телом привели к сильному головокружению.
В дальнейшем я уже не могла разделить: где — реальность, а где грёзы. Единственным, что напоминало о сути происходящего, являлось доносящееся извне песнопение на неведомом мне языке. Теперь, храм словно растворился, я будто во сне оказывалась то в одном месте, то в другом. Картины происходящего были неимоверно реалистичны, ведь редко во снах удаётся слышать все звуки, подмечать мельчайшие подробности, такие как дуновение ветерка, вызывающего мурашки на коже, но главное в этих видениях присутствовали запахи!