Я посмотрел на бортмеханика.
— Командир просил сообщить, что вокруг чисто, — сказал он.
Я кивнул и первым покинул вертолет, держа в одной руке автомат, в другой — свой рюкзак. Я приземлился, пружиня ногами, сразу совершил скачок в сторону и обязательный кувырок, после которого встал в позицию для стрельбы с колена. Рюкзак я оставил рядом, прижал к плечу приклад автомата, повел стволом в одну и в другую сторону, выискивая возможную опасность, которая должна была незамедлительно стать целью. Все это было отработано до автоматизма и делалось без всякой импровизации.
Следом за мной один за другим из вертолета стали выпрыгивать бойцы. Через несколько секунд все первое отделение оказалось на земле, полукругом охватило место высадки. За спиной у нас оставались крутые скалы отрога хребта, не позволяющие круг замкнуть.
Тепловизор вертолета предварительно тщательно прощупал эти скалы, как это и было записано в полетном задании. Он не определил присутствие людей среди камней. Значит, с той стороны опасаться нам было нечего.
А полукруг бойцов, ощетинившихся стволами автоматов, становился все плотнее. Вслед за первым отделением борт покинули второе и третье.
Последним к нам присоединился старший сержант Ничеухин и доложил:
— Товарищ старший лейтенант, десантирование успешно завершено. Пострадавших при приземлении нет.
Ноги у моих бойцов крепкие, тренированные. Подобные прыжки они выдерживают запросто.
Хотя я слышал, что в других подразделениях при этом случались травмы. Иногда под подошву берца попадал камень, и не выносила напряжения лодыжка, достаточно хрупкое место в ноге. Реже случалось, что не выдерживали колени. В результате боец падал не туда, куда ему следовало кувыркаться. Это тоже могло вызвать травму, если, скажем, солдат угодит на камень. Но у нас все прошло благополучно, совершенно нормально.
— В походную колонну! — отдал я приказ.
Уже через десять секунд взвод легким бегом устремился за мной.
Я быстро, ускоренным маршем, чтобы не светиться и никому постороннему на глаза не попасться, вывел бойцов взвода на нужный склон. Мне было приятно увидеть, что он оказался точно таким, каким я себе его и представлял после разглядывания карты спутниковой съемки. На обычной топографической кусты обозначены не были. Видимо, съемка проводилась давно, до появления здесь этой растительности.
Космическая карта в этом отношении куда более вразумительна. Она всегда свежая за счет обязательного обновления. На ней-то я и рассмотрел нечто такое, что идентифицировал как кучи кустов, стоявшие отдельно друг от друга. Так оно и оказалось.