Давиде, оторвав руки от глаз, спросил:
— А где он — твой остров?
— Очень далеко, весь зеленый…
— Увези туда Марию, — проговорил Ликата. — Тут в двух километрах от границы находится остановка междугороднего автобуса. Иди, иди туда!
— А ты? — спросил Тано.
— Сколько продержусь, останусь здесь, — ответил Ликата.
Тано разбудил сестру.
— Идем, Мария, — сказал Тано.
В это время яркие лучи фар прорезали ночную темноту. В ворота въехала и медленно приближалась к бараку большая черная машина.
— Вот он, приехал, — сказал Ликата.
Тано, обхватив сестру рукой за плечи, медленно увел ее в глубину барака.
От дверей по широкому проходу между химическими установками шел высокий мужчина. Лица его в полутьме было не видно. Можно было различить только, что он почти лыс. Мужчина был не только высок, но и широкоплеч и, хотя по-видимому, далеко не молод, держался прямо и ступал уверенно. В нем угадывалась неистребимая военная выправка.
Давиде ждал его, поднявшись нд невысокий железный балкон, опоясывавший весь барак. Прибывшему, видно, было хорошо знакомо это помещение. Он смело направился к железной лесенке на балкон и, разглядев фигуру Давиде с пистолетом, неожиданно выстрелил в него. Один раз, потом другой. Пули просвистели совсем близко, не задев успевшего укрыться за ящиками Ликату. Давиде видел стрелявшего словно в тумане.
— Эй, — крикнул ему Ликата, — пройдите на свет, подойдите ближе, так, чтобы я вас видел.
— Кто вы? — спросил мужчина. — Я приехал сюда на встречу с господином Тано Каридди.
— Ваше имя? — спросил Давиде.
— Я — банкир Стефан Литвак. Господин Каридди просил о встрече со мной.
— Нет. Вы — человек без лица, без имени, никто никогда не видел даже вашей фотографии. Вы всего лишь тень, призрак. Вас никто не видел, никто не знает, — лихорадочно, словно в горячке, говорил Давиде. — Проходите ближе, ближе, на свет, я хочу рассмотреть, увидеть вплотную живое олицетворение зла…
Неожиданно Давиде включил полное освещение, и яркий свет неоновых ламп залил огромное помещение.
Мужчина был действительно довольно стар, но еще крепок. Большие светлые холодные глаза навыкате, тонкие губы большого рта, отвислые щеки делали его похожим на жабу.
Вглядевшись в его физиономию, Давиде, со всей силы дернув, порвал рукав его пиджака и рубашки, обнажив старческую руку с отчетливым лагерным номером. Номер был тот же.
— Вы лейтенант Кириу! — громко произнес Ликата.
— Как вы меня назвали? — словно придя в себя, спросил старик. — Кто вы?
Давиде достал из кармана и показал ему фотографию: обтянутый кожей скелет нагого человека и на руке — тот же номер.