Спрут 6. Последняя тайна (Петралья, Рулли) - страница 21

После заседания правления Афро-азиатского банка, на котором Этторе Салимбени удалось при помощи директора банка провернуть давно задуманную операцию по переводу крупных финансовых средств в одну из африканских стран, довольный «консультант» поспешил с докладом к своему боссу — новому «крестному отцу». На тонких губах Салимбени, под усиками, играла веселая улыбка, и он то и дело потирал руки в предвкушении своей доли от жирного пирога.

У въезда на усадьбу его машину остановил охранник и доложил по телефону о посетителе. Затем другой охранник сел рядом с ним в машину и сопроводил к подъезду. Дом, в котором жил «крестный отец», когда бывал на ферме, представлял собой простое, крестьянское, из грубого камня, но двух этажный и довольно большое здание.

Охранник проводил бывшего сенатора до столовой, где отдыхал с газетой в руках «крестный отец». Свернувшись у его ног лежал страшного вида огромный черный пес, доставшийся в наследство от одного из убитых членов «Купола». Когда охранник постучал в дверь и на пороге показался Салимбени, собака угрожающе зарычала, оскалив желтые клыки. «Крестный отец» же даже не пошевелился в кресле, не обращая на гостя ни малейшего внимания.

Приблизившись к «крестному отцу», Салимбени подобострастно поздоровался.

— Чего приперся? Разве забыл, что тебе тут лучше не показываться во избежание разговоров, — набросился на него босс. Собака, слыша раздраженный голос хозяина, вновь заворчала.

— Да я думал… Я хотел… — невольно смешавшись, начал Салимбени.

— «Я, я, я»… Привык выступать у себя в парламенте. Вечно одно и тоже.

— Вам прекрасно известно, что я уже не сенатор и не выступаю в парламенте.

— Ах, да, да. Тебя ведь выставили оттуда пинком в зад!

— Никто меня не выгонял. Была создана комиссия, которая подтвердила бездоказательность выдвинутых против меня обвинений, — обиженным тоном возразил бывший сенатор. И решил перейти к делу:

— Я поспешил к вам, чтобы сообщить о принятом благодаря моим усилиям решении банка перечислить деньги в Африку. С этой суммы двадцать процентов комиссионных причитаются нам. Четырнадцать вам, — Салимбени проглотил слюну и решительно выпалил: — а шесть мне.

— Нет, шесть это слишком жирно. Слишком жирно, — медленно качая головой, проговорил «крестный отец».

— Но ведь без меня ничего бы не состоялось. Да и мне самому достанется не больше двух процентов — придется поделиться с директором банка и еще кое с кем… Ну, хорошо, — окончательно теряя самоуверенность под тяжелым взглядом собеседника, промямлил Салимбени, — пусть будет четыре процента.