Каково это находиться в машине целые сутки? И не просто находиться, а ехать? То есть сидеть в железной коробке с колёсами на протяжении двадцати четырех часов, останавливаясь лишь пару раз по экстренной нужде. Первые часы еще проходят терпимо: вы ерзаете на сидении, таращитесь в окно, дремлете, может, даже заведете разговор со своим спутником. Но вот потом. Потом начинаются муки. Всё что ниже поясницы вы не чувствуете. Спина дико ноет. Однотипный пейзаж за окном откровенно бесит. А если при этом еще на заднем сидении поселился нытик — то всё, суши весла.
Ал, тихонько постанывая, снова завёл свою шарманку:
— Как? Ну, вот как? Как вы могли бросить мой квадроцикл на растерзание этим зверям?
— Я уже жалею, что мы тебя забрали! Надо было твою длинную тушу тоже оставить на растерзание, — нервы Елены были уже натянуты до предела.
— А ты вообще молчи! Из-за тебя, любой желающий теперь может увидеть мои драгоценные внутренности…
— Три царапинки, а ты уже который час ноешь.
— Я не ною, а констатирую факты.
Орум, как-бы, случайно наехал на камень, не забыв при этом немного крутануть рулём. Ал, из-за этого, хорошенько черканул потолок головой.
— Ах так! И это твоя благодарность за то, что я спас тебя в логове этих дикарей? — наемник никак не унимался.
— Я бы и сам справился, — Ори уже пожалел, что наехал на ту кочку.
— Слишком громкие слова для того, кто и топорик свой найти не смог.
— Слишком громкие слова для того, кто заклинанием себе пол ботинка оторвал.
Все посмотрели на правую берцу Ала из которой в разные стороны торчали грязные и корявые пальцы. Не проронивший за эти сутки и слова Калеб, сдался. Судя по всему, даже такой стойкий и непоколебимый человек не может вынести этого балабола.
— Мне кажется, мы уже достаточно оторвались от возможной погони, пора сделать полноценный привал.
Ори долго просить не надо. Сию же секунду машина резко начала сбавлять скорость, а через мгновение остановилась.
Вывалившись на улицу из душной жестянки, все сразу занялись делами. Не стоило попусту терять время. Гном полез заменить в двигателе разряженные кристаллы. Елена промывала раны Ала остатками воды из фляги, Калеб изучал содержимое багажника.
Закончив с порезами, Елена закинула руки за голову и блаженно потянулась.