Хотела попросить Августа рот закрыть, но передумала. Снова обернулась к хозяйке с дочерью.
Дочка, значит. От какого мужа? Взрослая совсем, значит, от пастушка.
Интересно, если у женщины дети, они тоже на этих позорных торгах? В толпе стоят или рядом с матерью?
Аэлло скомкала салфетку и бросила ее на стол. Настроение испортилось окончательно.
Она уже хотела подхватить сумку и уйти в свою комнату, но рука замерла на полпути, когда увидела, что фэйри обрамив личико бортами сумки на манер платка, и тоже с пялится на деву в очелье.
– И ты туда же, – прошипела Аэлло себе под нос. Но Бруни услышал.
Зырк глазами-блюдцами на Аэлло, на Насьюшку, на Августа, опять на Аэлло. И спрятался.
Аэлло только привстала, как снова села, увидев, что Насьюшка, сверкая полоской зубов, идет к их столу с подносом. Подошла, широко улыбаясь, водрузила поднос на стол. На райской птице с пышным хвостом стоит графин с темным, почти черным чем-то и пузатые рюмки из красной глины.
– Мы не заказывали, – сказала Аэлло, и Август посмотрел на нее осуждающе, тут же обернулся к красавице с глупой улыбкой во все зубы.
– Вы уж не побрезгуйте, – пропела красавица, улыбаясь так радушно, что Аэлло заворотило. – Это наша настойка, местная. Очень уж вишня в этом году удалась.
Красные губы снова растянулись в улыбке.
Август в ответ ощерился совершенно, как дурак, Аэлло нахохлилась и решила остаться.
Принюхалась к рюмке с чем-то густым, заметив, что Август хмурится, глядя на нее, пожала плечами. Запах странный, сладкий и горький одновременно. Осторожно сделала глоток, и по горлу потекло расплавленное железо. Аэлло закашлялась, из глаз хлынули слезы. Решительно отодвинула угощение подальше.
– Не понравилось? – участливо спросила Насьюшка и откинула за спину золотистый локон.
– Что вы, все очень вкусно, – быстро моргая, пролепетал Август. – Просто моя спутница…
– Просто его спутница не пьет, – отрезала Аэлло, и мило улыбнулась Насьюшке. – И пьянство не одобряет.
Следующая милая улыбка адресовалась Августу, и тот поспешил поставить рюмку. Белый лоб красавицы прорезала морщинка.
– Вы извините, ради светлых богов, что не угодили вам!
– Что вы, что вы! – вскричал Август. – Как можно! Даже не говорите так. Я хочу сказать, вы бы посидели с нами, составили компанию!
– Так ведь нельзя нам с гостями-то, нехорошо это.
Красавица опустила очи долу и скромно улыбнулась.
К их столику, плавно покачивая бедрами, подплыла Лада. Ласково улыбаясь, посмотрела на Аэлло, по-матерински положила теплую ладонь на кудрявую макушку. Чуть склонившись, заглядывая Аэлло в глаза, проворковала: