Вопль «Зарезали!» почему-то все еще стоит в ушах, не пропуская ничего другого. А когда он ослаб, и другие звуки все же просочились, первое, что услышала Аэлло, было злобное, полное ненависти и желчи:
– Нелюдина! Проклятая нелюдина!
Аэлло словно очнулась, словно вышла из забытья, встряхнулась, помотала головой, на макушке взметнулись легким облачком белые кудряшки.
Подавальщицы, завсегдатаи – все уставились на нее, лица у всех хмурые, а у кого-то и вовсе перекошены.
– Зарезала, значит? – выплюнула ей в лицо полногрудая подавальщица с длинной косой через плечо.
– У, пялится! – поддержала ее вторая, точь-в-точь похожая.
– Глазищи-то так и сверкают! Ишь, нелюдь, – крякнул усатый стриженый мужчина.
Аэлло захлопала ресницами. О ком они? Неуверенно оглянулась – как быстро ее окружили! Сверкают в вытянутых руках ножи, у двоих, в белых колпаках, длинные вертела, кто-то протискивается сквозь толпу, держа над головой вилы.
Загрохотали, захлопываясь, резные ставни.
Подступили совсем близко – распахнешь крылья, и наткнешься на сверкающие лезвия. Аэлло сжалась в комок, кутаясь в крылья, в отчаянье бросила взгляд на дверь, у проема застыли двое с вилами.
Значит, даже если подняться под самый потолок, наружу не прорваться.
Аэлло прижала сумку с фэйри к груди, нашла глазами Августа. Он успел взойти на лестницу, всего на одну или две ступени, но толпа плотно сомкнулась у подножия, не позволяя сделать и шага.
Кто-то с силой пихнул его в плечо, Август оторопело обернулся, проследив глазами, как мимо по лестнице взбежала Лада с побелевшим лицом, с закушенной губой. Хозяйка чуть не споткнулась о ноги женщины, рассевшейся на верхней ступени, но устояла на ногах, схватившись за деревянные перила, и, не говоря ни слова, скрылась в распахнутой пасти двери.
Август обернулся к гарпии, вглядываясь в ее лицо, стоит, окруженная вооруженной толпой, зеркальцами глаз по сторонам сверкает, в уголках, даже отсюда видно, влажно. Абсолютно беспомощная, бледная.
– Аэлло! А ну, пропустите!
Август выхватил меч, поднял его высоко над головой.
Толпа присела, но не разошлась.
– Тишей, парень, тишей! – крикнул ему мужчина средних лет в красной расшитой рубахе, с сединой в усах, с волосами до плеч.
Он скрестил на груди руки и быстро оглянулся на гарпию. Аэлло расслышала шепот: староста.
– Не спеши, говорят тебе!
– А ну! Выпустите ее! Пропустите меня к ней сейчас же!
В толпе стали переглядываться. Мнения разделились. Одни за то, чтобы пропустить Августа к Аэлло, «чтобы всю шайку в одном месте», другие категорически против.