– Ну, я щас б**** тебя…
Толя понял, что не сможет снова ударить его рукой, а вот ногой ничего страшного – в темноте даже не совсем было понятно, что это человек. Ботинок очень легко стал ходить туда-сюда… Ему казалось, что всё происходит довольно медленно, хотя на деле он наносил резкие, точные удары, целился в голову.
Он понял, что бьёт уже в холостую только после того, как зачерпнул снег носком. Ботинок отлетел в темноту. Когда холод лизнул пятку мокрым языком, ярость понемногу отпустила его, и он без сил упал на снег, пропитанный тёплыми кровавыми ручейками.
Лишь теперь он снова чувствовал своё тело – на протяжении нескольких минут ударов оно куда-то подевалось. Оказывается, Нина мёртвой хваткой вцепилась в его руку и орала всё это время. Загорелось даже несколько огоньков в окрестных домах, но никто не вышел.
– Где мой ботинок?
Не дождавшись ответа, Толя поднялся, попрыгал на одной ноге, опуская руки вниз в поисках, но ничего не нашёл. Вскоре он упал на Лёхино тело.
– А, во.
Сидя на Лёхиной спине, он кое-как натянул ботинок и попросил Нину помочь встать.
– ***, сам себе помогай! Ты ******ый?! Ты его чё, убил, что ли?
Она испуганно нагнулась к Лёхе.
– ***ня, вроде дышит. П****ц, братик! Ты чего хоть?!
– Сам не пойму, – Толя пожал плечами. Странно, но сейчас, когда злоба полностью вышла из него, он чувствовал облегчение и ни следа раскаяния. Больше того, он ощущал себя протрезвевшим, даже как будто отмывшимся от чего-то.
Толя и не хотел разбираться, что это было. Его ослепило слово, которое Лёха сказал Нине, но на деле, если покопаться, он давно хотел это сделать. Может, ещё со вчера, а может, и со школы – хотел убить их всех, кто лапал его Нину. Ведь она ещё тогда могла бы принадлежать ему.
– Ой, ***…
– Что? Дошло наконец? – спросила Нина.
– Не, не это дошло. Какая-то ***** у меня в голове творится.
Он снова встал на ноги, и они пошли дальше.
– Надо тебе ещё дунуть. А то пипец спятил.
Толя понимал, что ещё дуть ему, наоборот, не надо, но он решил помолчать и не спорить. И так слишком много мыслей. Он вдруг понял, что у него болит кулак. Посмотрел на свою руку. Нина уже приготовила для него пайп.
– У тя чё, с собой? Прям тут?
Они покурили, не отойдя от Лёхи даже на десяток метров. Вскоре тот зашевелился и встал.
– О, очухался. А я реально боялась, что ты его того…
– Да не, я ж легонечко. Ох…
– Тяжело идти? Давай помогу.
Почему-то ноги стали плохо слушаться, и Толя опёрся на Нинино плечо и заковылял, как будто это его избили, а не Лёху. С каждым шагом он терял последовательность происходящего: стало казаться, что стычка произошла раньше, чем их поход к дому святого, и что бил он не Лёху, а надменного мужика из Питера… и что рядом с ним не Нина – его названная сестра, – а Лиза, и это её он самозабавенно лапает за задницу… Но ведь у Лизы нет такой охрененной задницы? Тогда кто это? Неужели одна из многочисленных старух этого городка?.. ***, а что я тут делаю? Ведь я не за этим приехал. А зачем? Как я тут оказался? Что это во мне?.. Что это хрустит, булькает?..