— Я знаю, — прервал он поток моих оправданий, — все время следил за тобой и был рядом. Решил, что скрою тепло, но та тварь принадлежала сильному белому, если учуяла твой след.
Я совсем растерялась.
— Но… Тогда почему вы разозлились на меня?
Он неожиданно улыбнулся краешком губ.
— Ты неверно истолковала мои эмоции.
Я отрицательно мотнула головой, и хрипло от переполнявших меня противоречивых чувств предположила:
— Вы потеряли свое пламя? Из-за меня? Я сделала что-то не так?
— Пламя? — Его рыжеватые брови взлетели на лоб. — Нет, скорее, приобрел.
Мы вновь замолчали, разглядывая друг друга. Я — теряясь в загадках и раздумывая над странным поведением этого непостижимого мужчины, а он — неизвестно о чем думал, затем глубоко вздохнул. Широкая грудь приподнялась и опустилась, невольно привлекая внимание к черной одежде, похоже, сшитой из тонкого дорогого сукна. Без вышивки и украшений. Ткань плотно облегала отличную мужскую фигуру. Тело воина! Воина-риирца, который — дышит!
Оторвав взгляд от груди Хейго, я вновь посмотрела ему в лицо и опять замерла, чувствуя себя жалким мелким кроликом перед огромным ненасытным хищником. Но свойственное роду Малина любопытство, вошедшее в историю, захватило и меня. Раз теперь его голову ничего не скрывает, я рассматривала высокий лоб, короткие светлые брови, белесые, но густые ресницы, обрамляющие глубоко посаженные глаза с морщинками в уголках. Прямой нос, полные чувственные губы, слегка приоткрытые. Кажется, он сам не осознавал, что сейчас на его лице отчетливо отразилось сразу несколько чувств: досада, голодное жадное любопытство, нетерпение, темная радость, злость и чистый восторг — невообразимая каша, которая к тому же стремительно меняла «вкусовые оттенки». Не давала возможности понять, что с ним происходит. С нами!
Я открыла рот спросить, но Хейго поднял руку. С испугу шарахнувшись назад — к счастью, меховая одежда спружинила и смягчила удар, — я стукнулась головой о стену и сама себя загнала в угол. Мужчина поморщился и медленно, видимо, собираясь успокоить, потянулся пальцами к моей щеке. А я в ожидании неминуемой дикой боли зажмурилась и сжалась.
Твердые пальцы осторожно коснулись моего лица, а боли и жара не было. Более того, от них по щеке побежало приятное тепло, постепенно превращаясь в поток, согревавший каждый уголочек моего тела, каждый пальчик. Буквально выгоняя холод из меня, наполняя ощущением покоя и благости, помогая успокоиться.
Широко распахнув в удивлении глаза, я вспыхнула от неловкости, вспомнив, что мои покрасневшие, шелушащиеся щеки и нос наверняка выглядят ужасно, неприлично, не…