Мы с Рассом переглядываемся и улыбаемся.
По ночам мне нелегко. Раньше ночь была для меня самым легким временем суток — единственным, когда боль утихала, притуплялась до легкой дрожи. Мне не лезли в глаза жизнь, продолжавшаяся за окнами, люди, занимавшиеся своими делами; меня не заботило, что время идет, а я оказался за бортом, придавленный обрушившимся на меня бременем скорби. К тому же к закату я обычно уже напивался. Отныне я не держу в доме выпивку. И траву тоже, если что. Теперь я трезвый и добродетельный отчим, которому нечем отметить наступление полуночи.
Я захожу в комнату Расса, который проворно переключает экран компьютера. Теперь на мониторе девушка. Время от времени Расс что-нибудь о ней рассказывает, но пока я толком ничего не знаю. Он еще не готов о ней говорить, а я не хочу совать нос, куда не просят. Я рад за него, но вот такие моменты — когда он переключает монитор, если я вхожу в комнату — напоминают мне: как бы мы ни дружили, я все-таки его опекун, а он еще ребенок, и эти границы никуда не денутся, как их ни стирай. Наверно, это хорошо, но сказать, что мне не больно, значит соврать. Я отчим Расса всего несколько недель, но уже грущу о том, что какие-то кусочки его жизни с неизбежностью от меня ускользают.
— Как дела? — интересуюсь я.
— Шикарно.
— Хочешь, сходим в кино.
— Не могу, — отвечает он, — уроки делаю.
— Отлично. Продолжай в том же духе.
— Почему бы тебе не позвонить мисс Хейз?
— Ага, сейчас…
— А почему бы и нет?
— Она мне ясно дала понять, что не хочет меня ни видеть, ни слышать.
— И такая мелочь тебя останавливает?
Время от времени я думаю о Брук, «время от времени» — это практически постоянно. Отвозя Расса в школу, я ищу Брук взглядом, несколько раз на дню нарочно проезжаю мимо ее домика, похожего на обиталище семейки Брэди, и в одиночку сижу в кино, надеясь, что вот сегодня она придет. Я высчитываю шансы, прикидывая, какой сейчас день недели, какой фильм идет в мультиплексе. Но, похоже, шансов у меня маловато. Я хочу было оставить Брук сообщение, когда и на какой фильм я пойду, но потом вспоминаю выражение ее лица при прощании и не могу себя заставить набрать ее номер.
— Знаешь, — спустя несколько дней сообщает мне Клэр за кофе с водой в «Старбаксе», — психолог сказал бы: то, что ты теперь вздыхаешь по живой женщине, а не по мертвой, — явное улучшение.
— Поэтому я и не хожу к психологам. Слишком много бесполезной информации.
— Что это у тебя на запястье?
— Татуировка.
— Иди ты!
Я показываю Клэр комету Хейли, прочертившую мое запястье.
— Потрясающе, — выдыхает Клэр, трогая татуировку. — Ты бросаешь вызов обществу.