— Майка! — раздраженно рявкает Дебби, и мне хочется прицельно метнуть тарелку, как диск, и снести ей башку.
— Да, — поправляется отец. — За Дебби и Майка.
Ужин идет, как обычно проходят такие ужины. Дебби обсуждает с Клэр и миссис Сендлмен оркестр и цветы, мать упорно пьет и развлекает мистера Сендлмена историями о театральных интригах, которые мы все слышали миллион раз. Расс извиняется и говорит, что на минутку отлучится, отсутствует пятнадцать и возвращается со стеклянным взглядом.
— Тебе непременно нужно было дунуть именно сейчас? — шепотом спрашиваю я его. — Неужели это так важно?
— Биологический позыв, чувак. Чертовски сильный.
— Это семейный ужин.
— Да ладно тебе. Как будто к столу примотан кусок динамита и мы все ждем, когда же он рванет. Мне просто не верится, что ты притащил меня сюда.
— Ты сам напросился, помнишь?
— Надо было меня вышвырнуть, как всегда.
— Я тебя не вышвыривал.
— Вранье.
— Мне было абсолютно ясно, что здесь будет кошмарно. Ты сказал, что хочешь повидать Дебби.
Он кивает и смотрит через стол на мою младшую сестру.
— Я понимаю, что ты, возможно, этого не замечаешь, потому что она твоя сестра и все такое, но она чертовски сексуальна.
— Она твоя тетя.
— По отчиму. Да и то с натяжкой. Ты же меня не усыновлял. Помнишь? Нейтральная территория? Тебе так и не удалось сделать шаг вперед?
— Боже, Расс. Может, хватит уже?
— Не волнуйся, друг мой. Я сейчас под кайфом и не стану с тобой собачиться.
Он глубоко и прочувствованно вздыхает, не сводя глаз с Дебби.
— Если бы у меня хватило смелости, я бы признался ей в своих чувствах.
— Ты понимаешь, что она выходит замуж?
Он смотрит на Майка, который острием столового ножа рисует узоры на просыпанной соли, и грустно качает головой.
— Очень жаль!
Итак, Расс пялится на Дебби, а я смотрю на отца, который мирно жует бифштекс и счастливо улыбается, оглядывая свою семью. Мне странно видеть его таким величественным и элегантным, таким… непринужденным. Словно лицезреть давно умершего родственника. Я чувствую, как мой желудок наливается свинцовой тяжестью грусти. Мы никогда не были особо близки, но после удара он любит меня сильнее, и я скучаю по нему, сам толком не понимая, почему: как можно скучать по тому, что никогда тебе не принадлежало?
Я так погружен в наблюдение за отцом, что не слышу, как Майк, который сидит прямо напротив меня, дважды зовет меня по имени.
— Дуг! — наконец кричит он, и все замолкают.
— Что? — спрашиваю я недовольно.
— Я говорил, что хочу, чтобы ты был моим шафером.
— Что?
— Я хочу, чтобы ты пришел к нам на свадьбу.