— Ева.
Она глядит на него и немедленно узнает это выражение лица: именно такое Дэвид Лин снял крупным планом в своем последнем фильме. На шестифутовом[11]экране в кинотеатре она рассматривала фальшивые слезы на лице своего мужа. В жизни Ева ни разу не видела Дэвида плачущим.
— Ты же знаешь, я любил тебя. Мне жаль, что все так случилось. Я постараюсь, чтобы все прошло для тебя… безболезненно.
Дэвид кладет ей руку на плечо.
— Пожалуйста, не надо. Пожалуйста, просто уходи. Он остается на месте. Ева с усилием, стараясь сохранить достоинство, произносит:
— Мы все обговорим потом…
Пока Дэвид собирается, она ждет на террасе, допивая джин и не открывая глаз.
— Я позвоню завтра, — говорит он из гостиной. — Постарайся все объяснить Саре.
«Но ведь это твоя обязанность, — думает Ева. — А ты так легко перекладываешь ее на меня».
Дэвид топчется в дверях. Ева размышляет, выйдет ли он на террасу поцеловать ее на прощание — так, как делал всегда, уезжая на репетиции, представления, пробы, съемки: словно и сейчас покидает дом лишь на время. Но Дэвид не выходит.
— До свидания, Ева, — произносит он. — Береги себя.
Она не отвечает — ждет, когда напоследок щелкнет замок входной двери. Вскоре он появляется на улице. Ева сверху наблюдает за мужем, везущим по тротуару свой чемодан.
Дэвид останавливается у припаркованной неподалеку машины, открывает багажник, кладет туда вещи. В машине сидит женщина: Еве видны только темные кудри, черные очки в черепаховой оправе, розовая помада. Это Джульет. Вероятно, все это время ждала Дэвида в машине, наблюдая за ними. От мысли, что их брак кончается так спокойно и безо всяких церемоний, а эта женщина сидит и наблюдает за происходящим, будто смотрит пантомиму, Еве хочется плакать, и она быстро уходит в дом.
На кухне она позволяет себе расплакаться и стоит, опершись на раковину, до тех пор, пока не наступает время идти за Сарой.
Умывается холодной водой, тщательно поправляет макияж и спускается к машине — наверняка автомобиль останется ей, если условия развода окажутся справедливыми. Она не сомневается: так и произойдет; несмотря на свое высокомерие и буйный нрав, Дэвид всегда был человеком разумным; даже добрым в той мере, в какой это доступно мужчине, превыше всего ценящему собственное счастье.
Ева вдруг понимает — и эта мысль доставляет боль, — ей будет не хватать Дэвида вопреки всему: их отдаленности друг от друга; его изменам; осознанию того, что роман между ними не должен был продлиться дольше нескольких месяцев; недостаточности ее любви к нему — и причина заключалась не только в неискушенности Евы. Ей будет не хватать его смеха и того, как он постукивает себя по колену, когда нервничает. Его прикосновений (хотя в последний раз они занимались любовью несколько месяцев назад) и ощущения собственной красоты и могущества, возникавшего всякий раз, когда Дэвид признавался ей в любви. Семейных завтраков: случалось это нечасто, но поверить в то, что она больше не увидит, как Дэвид кормит Сару, Еве непросто. Его звучного, глубокого голоса, доносящегося из комнаты дочери, где Дэвид укладывает ее спать. Ей будет не хватать этого и многого другого, составляющего их общую жизнь; все теперь покроется тьмой и исчезнет.