– Мы в переулке около Патерностер-Сквер, – сказал Бивис. – Интересно, из-за чего они так волнуются?
Кэтрин подставила часы в полосу света:
– Без десяти девять. Они ждут МЕДУЗУ.
Бивис обнял ее в последний раз и быстро, смущенно шепнул:
– Я тебя люблю!
Потом вытолкнул ее за дверь и сам перешагнул порог, стараясь делать вид, будто он ей не друг, а конвоир, а сам думал о том, произносил ли когда-нибудь другой инженер те слова, что он только что произнес, и чувствовал ли хоть один из них то, что чувствует он рядом с Кэтрин.
Том пробирался по заваленной обломками гондоле «Дженни Ганивер». Свет погас, и кровь из пореза на лбу заливала глаза. От боли в сломанных ребрах накатывала тошнота. Хотелось лечь, закрыть глаза и отдохнуть, но Том знал – нельзя. Он ощупью искал рычаги наведения и пуска ракет, молясь всем известным богам, чтобы не оказалось, что ракеты снесло взрывом. Когда он нажал нужную кнопку, над приборной панелью выдвинулся телескопический прицел. Том протер глаза и увидел увеличивающееся с каждой секундой перевернутое изображение «Лифта на тринадцатый этаж».
Том из последних сил навалился на рычаги. Палуба под ним содрогнулась. Ракеты с воем вылетели из своих гнезд под днищем гондолы. Когда они достигли цели, полыхнуло, но как только Том проморгался после вспышки, то увидел, что черный дирижабль никуда не делся. Ракеты едва поцарапали бронированную поверхность. Том понял, что сейчас умрет.
Но по крайней мере, он выиграл еще несколько минут. У «Лифта» были повреждены ракетные установки по правому борту, поэтому противник должен был обогнать «Дженни» и развернуться к ней левым бортом. Том постарался успокоиться. Он хотел подумать о Кэтрин, чтобы забрать воспоминания о ней в Страну, не ведающую солнца, но Кэтрин давно уже ему не снилась. Он забыл ее лицо. В памяти всплывало только лицо Эстер. Тогда он стал думать о ней и обо всем, что они пережили вместе, и как он обнимал ее вчера на гребне Стены. Вспоминал запах ее волос и тепло ее напряженного тощего тела под рваным пальто.
И тогда из какого-то закоулка памяти пришло эхо ракет Лиги, сыпавшихся на «Лифт», когда тот отваливал от Батмунх-Гомпы: глухие раскаты взрывов и тонкий колючий звон бьющегося стекла.
«Оболочка у него бронированная, но можно разбить окно!»
Том снова схватился за рычаги и поменял настройки так, чтобы перекрестье прицела на крохотном экранчике приходилось не на газовый баллон «Лифта», а на окна. Датчик показывал, что осталось всего три ракеты, и Том выпустил их все одновременно. Разбитая гондола дернулась и заскрипела. Ракеты понеслись к цели.