– А теперь мы сделаем тебя страшненькой, – сказала мама. Она почти коснулась губами моей шеи, обрызгав ее слюной. Запахло пивом. Я видела в зеркале, как мама разрисовывает мне лицо кусочком угля. – Не жизнь, а паскудство, – прошептала она.
Это мое самое раннее воспоминание. Мама держит передо мной старое треснувшее зеркало. Мне лет пять. Из-за трещины моя мордашка кажется расколотой надвое. В Мексике для девочки нет ничего лучше, чем родиться дурнушкой.
Зовут меня Ледиди Гарсия Мартинес. Темной кожей, темными глазами и темными кудрями я похожа на всех, кто меня окружает. В детстве мама одевала меня как мальчишку и звала Бобом.
– Я всем говорила, что у меня мальчик, – признавалась она.
Девчонку как пить дать украдут. Стоит только наркоторговцам прослышать, что где-то по соседству подрастает красавица, они тут же налетят в своих черных джипах, и потом ищи ветра в поле.
По телевизору показывали, как девушки прихорашиваются, делают разные прически, вплетают в волосы розовые ленточки, подкрашивают глаза, но у нас в доме об этом нечего было и думать.
– Выбить, что ли, тебе парочку зубов? – размышляла мама.
Чуть повзрослев, я стала мазать себе зубы желтым и черным фломастером, чтобы казалось, будто они у меня гнилые.
– Нет ничего противнее, чем щербатый рот, – внушала мама.
До того, чтобы копать в земле ямы, додумалась мама Паулы. Она жила напротив нас в собственном доме с папайевым садом.
Моя мама говорила, что наш штат Герреро – ни дать ни взять кроличий садок: вдоль и поперек изрыт норами-укрытиями.
Едва чьих-то ушей касался звук подъезжающего внедорожника или на горизонте появлялась черная точка, а то и две-три сразу, девчонки юркали в убежища.
Вот такая была жизнь в штате Герреро. В знойном краю фикусов, змей, игуан и скорпионов – белесо-прозрачных скорпионов, почти невидимых и смертельно опасных. Пауки со всего света, казалось, сползлись к нам в Герреро. И еще муравьи. Красные муравьи, от чьих укусов руки делаются толщиной с ляжку.
– Мы привыкли гордиться тем, что по злости и подлости нам нигде в мире нет равных, – говорила мама.
Когда я появилась на свет, мама объявила соседкам и женщинам на рынке, что родился мальчик.
– Слава Господу, подарил сына! – повторяла она.
– Да, слава Господу и Пресвятой Деве Марии! – подхватывали все, хотя никто ей не верил.
