– Эй, хочешь наколку? Здесь все с наколками. Всё моя работа. Могу и тебя разукрасить.
При звуках голоса Виолетты Аврора вздрогнула и проснулась.
– Нет, пока не надо. Спасибо. Если я выйду отсюда с татуировкой, мама меня убьет!
– Отвяжись от нее, Виолетта, – вмешалась Аврора.
– Ты, видать, еще не в курсах, принцесса, что снаружи по тебе плачут ровно три дня, а потом забывают, кто ты такая?
Виолетта резко нагнулась и ущипнула меня за плечо. Она зажала мою кожу между пальцами и повернула, как ключ в замке.
– Пусти! Больно!
– Почему? – спросила она, отстраняясь. – Почему хорошие люди всегда уверены в своей правоте? А?
– Что я такого сказала?
– В тюрьме бабы серьезные, обид не спускают, – рыкнула Виолетта.
В двери появилась Луна. В руке у нее был толстый бежевый свитер. Она протянула его мне.
– Вот, раздобыла для тебя. Держи. Он от одной зэчки, которая сегодня вышла. Надевай. Не будешь мерзнуть.
Я ни секунды не колебалась. Мое продрогшее тело, казалось, превратилось в мокрый цемент. Я взяла свитер и натянула его через голову. Он пропах телом чужой женщины. Это был запах упревающего на плите риса.
– Дайте мне поспать, – взмолилась Аврора. – Ради бога.
Виолетта посмотрела на Луну, потом опять на меня.
– Здесь мы спим впритык друг к другу, валетом, потому что лучше сосать во сне чью-то ногу, чем тыкаться носом в чью-то вонючую морду со зловонным тюремным дыханием.
– Да, – сказала Луна. – Мы знаем.
– У вас у каждой свой этаж. Это несправедливо!
– Прекрати, – подала голос Аврора. – С каких это пор ты стала искать в мире справедливость?
– Пойдем к себе. Пошли, – позвала меня Луна.
– Наколка придаст тебе куражу! – крикнула мне вслед Виолетта. – Раскинь мозгами. Я много не возьму.
Шагая бок о бок с Луной к себе в камеру, я подумала, что вот и еще один день на исходе. Все мое существо рвалось к воскресенью, дню посещений. Послезавтра я увижу маму. Мне представилось, что теперь она в дешевой гостинице где-нибудь в районе тюрьмы. Я чувствовала – она рядом.
– Уж эта Виолетта! Такая ненасытная! – сказала Луна. – Когда она ест курицу, ее переполняет любовь. Когда она жует мясо, ее распирает от счастья. Один раз умяла при мне целый торт.
– Почему она убила столько народу? – спросила я.
– Да все из-за ненасытности. Это мое мнение. Вошла в аппетит.
По дороге я рассказала Луне про мой сон, про то, что в теле Хулио заключалась Вселенная.
– Ты должна возблагодарить Бога за решение твоей судьбы через сон и за Его предупреждение, – сказала Луна. – Я давным-давно пообещала Господу не пренебрегать ни малейшим Его указанием.