– Теперь нам обеим нужны туфли, – сказала я.
Признаюсь, что после всего, что Аврора рассказала мне про Паулу, она представлялась мне дорогой, уводящей меня прочь от тюрьмы по улицам Мехико и по черному шоссе обратно домой.
Аврора опустошила стакан, поставила его на землю и взяла меня за руку. Хотя Аврора была старше меня, она казалась ребенком. Держа ее крохотную лапку, я словно собиралась перевести через улицу семилетнюю девчушку.
Аврора продолжила свой рассказ, как будто он не был прерван внезапно сморившим ее вчера сном. Угарным сном.
– Нам не верилось, что Паула могла решиться на побег. Зная, что он ее все равно найдет. Хоть на краю света, а найдет.
– Не думаю, что он ее нашел, – возразила я. – Паула с матерью исчезли. Уехали. Они где-то прячутся. Никому не известно где.
Аврора отняла у меня руку и, согнувшись, обняла живот.
– Ты не понимаешь, – сказала она.
– Чего не понимаю?
– У меня в животе резь. У меня голова разламывается.
– А здесь доктор принимает?
– Только по понедельникам. Я не хочу к нему идти. Он запретит мне заниматься дезинсекцией, а чем я тогда буду зарабатывать?
– Ты от этой гадости болеешь.
– От этой гадости я сплю и вижу сны. Но ты не понимаешь, Ледиди, – повторила она. – Ты не понимаешь.
– Чего не понимаю?
Аврора стала покачиваться, обхватив живот и закатив глаза.
– Послушай, – прошептала она. – Послушай. Зачем ты, замочив Макклейна, убила еще и малышку Паулы? Зачем?
– Прости. Я не понимаю. Что?
– Когда ты палила в Макклейна, когда ты палила в Короля Хуана Рамоса, о чем ты тогда думала? Зачем ты, замочив Макклейна, убила еще и малышку Паулы? Зачем?
Эти слова окостенели в воздухе, словно схваченные ядовитым паром, который вдыхала и выдыхала Аврора. Мне казалось, я могу взять их и сломать в ладони, как сухие прутья. По языку разлилась ядовитая горечь.
«Зачем ты, замочив Макклейна, убила еще и малышку Паулы? Зачем?»
Я видела сохнувшие на агаве платьица. Я воображала, как тоненькие ручки-прутики пролезают в их узенькие проймы. Платьица почти высохли и вспархивали на горячем ветру. На земле рядом с агавой валялись игрушечное ведерко и игрушечная метла.
«Зачем ты, замочив Макклейна, убила еще и малышку Паулы? Зачем?»
Кровь благоухала розами.
«Зачем ты, замочив Макклейна, убила еще и малышку Паулы? Зачем?»
Я закрыла глаза и стала молиться за радио. Я молилась за песню, которую без конца слушала по радио в Акапулько. Я слушала ее, убирая дом. Я слушала ее на берегу. Я слушала ее на катере с прозрачным дном. Я слушала. Я слушала. Я слушала наркобалладу, посвященную Королю Хуану Рамосу.