Впервые в жизни я подумала: «Благодарю тебя, папочка. Благодарю тебя, папочка. Благодарю за то, что блудил и подарил мне Марию».
Я отвела Марию в сторону. Все скамейки были заняты, и мы сели прямо на цемент, прислонившись спинами к стене мужской тюрьмы.
Луна общалась с монахинями. Джорджия и Виолетта беседовали с женщиной в сером деловом костюме. Авроры нигде не было видно.
– Ты хотя бы в безопасности, – произнесла Мария.
Мария рассказала мне, что ее матери нет в живых. Сама она пряталась в норе и слышала автоматные очереди, изрешетившие ее дом и тело ее мамы.
– Меня спасла нора. Вообрази, нора кого-то спасла.
– Меня она тоже однажды спасла.
– Деревья и трава были захлестаны маминой кровью. Я знала, если я посмотрю вверх, небо тоже будет в ее крови. Луна покрыта ее кровью. И это навсегда.
Я стала гладить Марию по голове, проводя ладонью от темени к шее. Она дрожала.
– Я много дней боялась выйти. Я видела, в небе кружили грифы.
– Да.
– Я слышала, как шуршат муравьи.
– Да.
– На пятый день у меня все до того пересохло, что даже слезы уже не текли.
– Да, конечно.
– Мне было страшно одиноко.
– Да.
– Я слышала, один из бандитов сказал: «Будь благодарна, что мы тебя просто пристрелим. Могло быть и хуже».
– Да.
– Мама знала, где я, и сказала: «Стреляйте».
– Да, говори, говори еще. Выговаривайся, – подбодрила ее я.
– Я провела в норе много дней. Когда я смотрела вверх, небо было в крови.
– А что ты сделала потом?
– Я побежала к твоей маме. Что еще я могла сделать? Куда еще мне было идти? Она меня напоила-накормила и уложила в твою постель.
Я притянула Марию к себе.
– Здесь такая холодная земля, – сказала она.
– Да, здесь даже солнце холодное.
В этот миг с неба вдруг посыпалась стеклянная пыль. Звездная пыль.
Все запрокинули головы.
Говор смолк.
Дети подставляли ладошки и ловили сверкающие кристаллы. Земля и все поверхности покрылись стеклянным снегом.
Вулкан Попокатепетль кинул на нашу тюрьму облако пепла.
Во двор вышла одна из старших надзирательниц и объявила, что посетители должны покинуть тюрьму, а заключенные – зайти в помещение. В вулканическом пепле были микроскопические осколки, которые могли повредить легкие и глаза.
Мы с Марией поднялись. Наши черные волосы стали пепельно-серыми.
– Ты знала, что Паула родила дочку? От Макклейна.
– Нет.
– Майк застрелил малышку Паулы. Я была в тот день с ним. И Макклейна застрелил.
Мария зажала рот ладонью. Этим жестом она когда-то прикрывала заячью губу. Даже после операции ей хотелось прятать свое рассеченное пополам лицо.
– Они нас найдут, – прошептала она сквозь заслонку пальцев.