– Это их любимое занятие. Смотреть кино и жевать попкорн или хот-доги. Один фильм смотрят по сто раз, – сказала Хакаранда.
Точно такой дом я видела по телевизору.
Я никогда раньше не ходила по мраморному полу, на котором чувствуешь себя как на льду, но видела, как ходят другие. Я никогда раньше не ела за идеально накрытым столом с двумя вилками, двумя ножами, суповой ложкой и наглаженной льняной салфеткой, но видела, как едят другие. Я никогда раньше не пользовалась солонкой с дырочками и не наблюдала за тающими в моем стакане звездочками льда, но видела, как это делают другие.
Тогда меня осенило: отправься я хоть к египетским пирамидам, и они покажутся мне старыми знакомыми. Я была уверена, что смогла бы скакать верхом и рассекать на джипе по африканской саванне. Не говоря уж о том, чтобы сготовить лазанью и заарканить бычка.
Перед моими глазами начали всплывать сцены насилия и катастроф, которыми постоянно пополнялся мой телекругозор.
При этом у меня стало гадко во рту, как от прогоркшего молока. Да, наводнение было бы мне не в новинку. Да, автокатастрофа была бы мне не в новинку. Пожалуй что да, изнасилование тоже было бы мне не в новинку. Я бы даже помереть не могла без ощущения, что все это уже проходила.
Так же и с брызгами крови на джинсах Майка: я точно знала, откуда они взялись, хотя и не присутствовала при случившемся.
Свою жизнь я видела по телевизору.
Первую ночь я пролежала без сна, глядя на крохотное окошко, которое открывалось внутрь просторного гаража с машинами. Больше смотреть было не на что.
Комнатку заполнял запах бензина. На заправочной станции спалось бы не хуже.
Насекомых я не опасалась. От частых опрыскиваний весь дом благоухал гнилыми лимонами.
Той ночью меня мучил один вопрос: знает ли уже Мария? Ей должны были сказать, что ее заячья губа – Божья кара за измену ее матери с моим отцом. Кто-то должен был открыть ей правду и объяснить, почему моя мама в нее выстрелила.
Видела ли Мария, всматриваясь в зеркало, запечатленные в ее лице черты моего папочки?
Мне хотелось выяснить, правду ли сказал Майк и действительно ли отец посылал деньги матери Марии. Дойди это до мамы, она бы его из-под земли достала. Точно достала бы. Ее голод по отцу как рукой сняло бы.
Я прокручивала все это в голове, лежа на матрасе, под которым спрятала фотографии и записную книжку Паулы и пластиковый пакет Майка с кирпичом героина.
В кирпич укладывалось пятьдесят пакетиков.