– Вот как?! – Киафа в ярости заскрежетал зубами. – Я вижу, здесь правосудия не добьешься, придется обратиться к Вителлию!
Удар был рассчитан точно.
Меньше всего Пилату хотелось впутывать сюда правителя Сирии.
– Возьмите этого человека! – приказал он страже, отводя взгляд от умоляющих глаз Курочкина.
* * *
Иуда провел ночь у ворот претории. Он следовал за Курочкиным к дому Киафы, торчал под окнами у Анны и сопровождал процессию к резиденции прокуратора. Однако ему так и не удалось ни разу пробиться сквозь толпу к Учителю.
В конце концов выпитое вино, волнения этого дня и усталость совсем сморили Иуду. Он устроился в придорожной канаве и уснул.
Проснулся он от жарких лучей солнца, припекавших голову. Иуда потянулся, подергал себя за бороду, чтобы придать ей более респектабельный вид, и пошел во двор претории, надеясь что-нибудь разузнать.
В тени, отбрасываемой стеной здания, сидел здоровенный легионер и чистил мелом меч.
– Пошел, пошел отсюда! – приветствовал он апостола. – У нас тут не подают!
Смирив гордыню при виде меча, Иуда почтительно изложил легионеру свое дело.
– Эге! – сказал тот. – Поздно же ты о нем вспомнил! Теперь он уже… – Легионер заржал и красочно воспроизвел позу, которая впоследствии надолго вошла в обиход как символ искупления первородного греха.
Потрясенный Иуда кинулся бегом к лобному месту…
* * *
На вершине холма стояло три креста. У среднего, с надписью «Царь иудейский», распростершись ниц, лежал плачущий Симон.
Иуда плюхнулся рядом с ним:
– Рабби!!
– Совсем слаб твой рабби, – сказал один из стражников, рассматривая снятые с Курочкина доспехи. – Еще и приколотить как следует не успели, а он сразу того… – стражник закатил глаза, – преставился!
– Со страха, что ли? – сказал второй стражник, доставая игральные кости. – Так как, разыграем?
– Давай!
Иуда взглянул на сморщенное в смертной муке бледное лицо Учителя и громко заголосил.
– Ишь, убивается! – сказал стражник. – Верно, родственничек?
– Послушайте! – Иуда встал и молитвенно сложил руки. – Он уже все равно умер, позвольте нам его похоронить.
– Нельзя. До вечера не положено снимать.
– Ну пожалуйста! Вот, возьмите все, только разрешите! – Иуда высыпал перед ними на землю деньги, вырученные за осла.
– Разрешить, что ли? – спросил один из стражников.
– А может, он и не умер еще вовсе? – Второй служивый подошел к кресту и ткнул копьем в бок Курочкина. – Пожалуй, помер, не дернулся даже. Забирай своего родственничка!
Между тем остальные продолжали рассматривать хитон.
– Справная вещь! – похвастал счастливчик, на которого пал выигрыш. – Сносу не будет!